Если войны не будет, или второй донецкий референдум

Разумный политик всегда с уважением относится к оппоненту и предполагает, что если ему (разумному политику) нечто представляется очевидным, то и оппонент просчитал этот вариант и, если вариант для него (оппонента) невыгодный, ищет (а может быть уже и нашёл) иное нестандартное решение, пишет политолог Ростислав Ищенко.

Американцы несколько раз проигрывали России раунды в глобальном противостоянии только потому, что верили, что просчитали все варианты и заставляют Москву выбирать между плохим и очень плохим, а Путин находил третий (не просчитанный Вашингтоном) ход.

В собственных комбинациях российское руководство, понимая, что на карту поставлена судьба страны, старается просчитывать все возможные варианты развития обстановки и действовать наверняка, имея контригру на любой ход противника. Причём партия просчитывается Москвой дальше, поэтому часто Вашингтон попадает в цейтнот и бывает вынужден импровизировать на ходу, вслепую отвечая на заранее подготовленную комбинацию противника.

Отечественные алармисты в пароксизме амбициозности и неадекватности чаще всего обосновывают свои претензии к власти просто — я не понимаю, что они делают, значит, они ошибаются. Но иногда и паникеры-пораженцы задают вполне разумные вопросы. Один из них: «Хорошо. Москва и Донецк считают, что поймали Киев в капкан минских договоренностей, и ждут, когда хунта пойдёт в наступление, дискредитировав себя перед Европой и подорвав возможности США мобилизовывать ЕС в поддержку своей украинской политики.

Но ведь в Киеве и Вашингтоне этот вариант должны были просчитать. А что, если они в наступление не пойдут, а останутся стоять на месте, продолжая обстреливать города Донбасса, как делают это уже практически год?»

Рассуждения о том, что ни у Киева, ни у Вашингтона нет ни времени, ни ресурсов (особенно в условиях разворачивающейся очередной волны глобального системного кризиса, грозящего смести старый порядок вместе с одряхлевшим гегемоном) для того, чтобы бесконечно тянуть не дающий позитивного эффекта кризис, алармисты не считают достаточно убедительными, причём совершенно справедливо — эмпирически их проверить можно только по ходу дела, а выстроить теоретическую модель гипотетического поведения можно любую.

Тем более история свидетельствует, что +/- год в политике — величина допустимого отклонения (какие-то события, как, например, переворот на Украине, должны были произойти позже, а состоялись раньше, какие-то наоборот должны были давно случиться, а всё ещё только ожидаются).

Следовательно, на случай, если Вашингтон решит опять потянуть резину и отменит Киеву команду на наступление, необходимо иметь альтернативный план действий, позволяющий России политически переигрывать оппонентов и в условиях позиционной войны.

Думаю, что общие контуры этого плана мы уже можем очертить. По крайней мере определённая последовательность событий, состоявшихся в последние полгода, позволяет предположить, что это не случайность, не рефлексия, а продуманная стратегия. Или, если первые ходы и были вынужденными ответами, на вызовы бросаемые ситуацией, то к середине-концу лета 2015 года количество перешло в качество и стала вырисовываться определённая система. Так или иначе, но сегодня мы уже точно имеем дело не с реакцией российской власти на события, но с созданием механизма управления событиями.

Что я имею в виду?

Во-первых, в результате экономической блокады Донбасса со стороны Украины, экономические связи ДНР/ЛНР были переориентированы на Россию (пусть и через Южную Осетию).

Во-вторых, в результате финансовой блокады ДНР/ЛНР со стороны Украины республики ввели так называемую мультивалютную систему (гривна/доллар/рубль), которая по факту превратила свободные от киевской власти территории в рублевую зону (свыше 80% наличного оборота — рубли).

В-третьих, в результате административной блокады со стороны Украины республики попытались ввести собственные документы. Однако выяснилось, что эти документы (в виду непризнанности ДНР/ЛНР мировым сообществом) не имеют легального статуса даже в России. После этого начало прорабатываться решение о выдаче населению ДНР/ЛНР российских паспортов.

В-четвёртых, в последние дни августа российские СМИ внезапно посетило откровение, и они начали обсуждать тему возможного проведения в ДНР/ЛНР референдума о присоединении к России уже осенью этого года.

Если первые два пункта могли быть вынужденной реакцией на внешние обстоятельства, то уже выдача российских паспортов — решение политическое. Признавая население ДНР/ЛНР гражданами России власти одновременно принимают на себя серьёзную ответственность. Дело в том, что Россия обязана защищать своих граждан независимо от региона проживания и вне зависимости от того, когда и как они обрели гражданство — по рождению двадцать лет назад или получили его только вчера, отказавшись от украинского. Понятно, что все миллионы жителей Донбасса в Россию не уедут. Половина уже покинула родные места, и это, скорее всего, предел. Тем более, что многие планируют вернуться, а некоторые уже возвращаются. Следовательно, защищать граждан придётся в месте их проживания — в ДНР/ЛНР.

С учетом того, что российские паспорта окажутся для большинства единственным документом, дающим возможность легально перемещаться за пределами крохотных территорий, контролируемых ополчением, можно предполагать, что при реально массовой паспортизации их получит большинство из оставшихся на территориях ДНР/ЛНР жителей. Кроме того, по данным ФМС РФ, с Украины (в основном из Донбасса) уже эмигрировало в Россию свыше миллиона человек. Многие из них тоже воспользуются возможностью получить российское гражданство в Донбассе.

В короткий срок ДНР/ЛНР могут быть наводнены российскими гражданами обильнее, чем Абхазия, Южная Осетия или Приднестровье. И здесь возникнет коллизия — пока Киев убивает собственных граждан это, конечно нехорошо, но вроде как внутреннее дело (по крайней мере США в данном случае, в отличие от Ливии, считают так), но когда он начнёт убивать российских граждан, норма Конституции требует от Кремля вмешаться и защитить. Разница между доброй волей и Конституцией огромна.

Наконец самый важный момент. Даже не дожидаясь начала массовой паспортизации, ДНР/ЛНР дают утечку (а больше прессе эту информацию взять негде) о том, что сразу после октябрьских выборов (ориентировочно в ноябре–декабре, то есть ещё в этом году) планируется провести референдум о вхождении ДНР/ЛНР в состав РФ.

Что в двух последних моментах наиболее существенно? Информация о планах появилась и широко разошлась раньше, чем началась реализация планов. То есть в Кремле хотели, чтобы «наши друзья и партнёры» об этом знали и учитывали в своих планах. Фактически им говорят: «Не нападёте до конца сентября, проведём всеобщую паспортизацию, а за ней референдум, на котором граждане России попросятся в состав России. И тогда уже будем говорить с Вами совсем с других политических позиций».

И, ведь, самое главное, что и в Киеве, и в Вашингтоне понимают — паспорта раздадут и референдум проведут. А потом, как в Абхазии или в Крыму — сошлются на прецедент Косово и волю народа. И стрелять уже будет нельзя, потому что придётся стрелять по территории, которую ядерная сверхдержава объявила своей. И по её гражданам. А это чревато большими неприятностями.

Нам могут сказать, что по слухам США и Украина давно созрели для отказа от Донбасса и будут только рады. На самом деле нет. США нужна война, а не мир, но война, в которой агрессор — Россия. Поэтому США не позволят Киеву отказаться от Донбасса и уладить дело миром, а будут всячески стимулировать его к провокации России. Но представим себе, что те, кто верит в возможность отказа Украины от Донбасса правы.

Ну что ж — у неё не будет возможности отказаться.

Во-первых, референдум не является обязывающим для России. Москва может долго «думать» и просто использовать факт проведения референдума для усиления своей позиции на переговорах, официально повторяя мантру о приверженности территориальной целостности Украины, но при этом намекая, что с марта 2014 года обстоятельства серьёзно изменились не в лучшую для Киева сторону, так что пакет требований к режиму закономерно возрос (а Киев-то и предыдущие был не в состоянии выполнить).

Во-вторых, власти ДНР/ЛНР не определили границы своей компетенции. В ряде случаев они говорили о границах областей. При этом в Донбассе работал и сейчас продолжает существовать «парламент Новороссии», а руководители периодически говорили об освобождении всей Новороссии, как о приоритетной задаче. А что такое Новороссия? Большинство так именует 8 областей Юга и Востока Украины (Одесскую, Николаевскую, Херсонскую, Запорожскую, Днепропетровскую, Харьковскую, Донецкую и Луганскую). Некоторые добавляют к ним Кировоградскую область. Иные выделяют Харьков и находящиеся севернее Сумы в самостоятельное объединение — Слобожанщину, считая Донбасс также самостоятельным регионом. В общем, границы Новороссии не определены, и расширять и сужать их можно произвольно.

В-третьих, Захарченко несколько раз обещал, что ополчение придёт и в Киев, и во Львов. Кстати, обещал совершенно справедливо, поскольку не уничтожив фашистского зверя в его логове, войну не закончить.

Таким образом, вопрос компетенции правительств ДНР/ЛНР и находящегося в запасе «парламента Новороссии» не определены и теоретически могут распространяться как на «некоторые районы Донецкой и Луганской областей», как пишут в Киеве, так и на всю Украину. Вообще пределы компетенции в гражданской войне определяются только возможностями армий.

Следовательно, не факт, что Киеву удастся объявить границей сегодняшнюю линию фронта. А вот вариант признания Киевом независимости Донбасса открывает возможности для его дальнейшего легитимного вхождения в состав России. То есть, полуторалетняя борьба становится не напрасной. А значит, может усилиться антихунтовское движение в Харькове, Одессе и других городах Новороссии. А собрать новую армию и бросить её на подавление ХНР (Харьковской народной республики) и ОНР (Одесской народной республики) у Киева уже вряд ли получится. Потенциальные каратели тут же вспомнят как они полтора года воевали против ДНР и ЛНР, чтобы Киев потом заключил мир на худших условиях, чем ему предлагали в марте 2014 года, когда Донбасс хотел только федерализации.

Поэтому добровольно отказаться от Донбасса Киев не сможет, исходя из интересов собственного выживания.

По сути, сегодня Москва демонстрирует Вашингтону, что готова к очередной эскалации в Донбассе и собирается учинить с Киевом нечто ужасное (угрозы звучали настолько недвусмысленные, что даже Олланд и Меркель всполошились и вызвали Порошенко в Берлин, чтобы убедительно попросить не рисковать). Но Россия показывает также, что готова и в формате ни мира, ни войны быстро привести дело к ситуации, когда Киев будет вынужден заключать мир, а объём уступок, которые от него потребуют, не ясен.

Теперь уже Вашингтону предстоит выбрать из двух зол. Либо рискнуть и, не обращая внимание на недовольство своих европейских союзников, которые могут выйти из-под контроля, инициировать агрессию Киева в Донбассе, которая похоронит Минск и лишит ЕС аргументов в дискуссии с Москвой. Либо смотреть и ждать, как в рамках Минска Москва будет не спеша, с явным удовольствием и в том темпе, который будет ей удобен, переваривать Украину (начиная с Донбасса, но не ограничиваясь им). А Вашингтону придётся содержать бесполезный киевский режим до тех пор, пока Россия не будет готова без напряжения его ликвидировать.

В любом случае, даже информация о намерении республик провести в ноябре референдум о вхождении в состав России расширяет Москве пространство для политического и дипломатического манёвра. Факт проведения референдума сделает российские позиции в украинском кризисе в принципе не атакуемыми. Ну, а вся совокупность мер, которые проводятся или планируются к проведению в Донбассе, позволяет утверждать, что несколько задержавшись в пути и со значительно большими издержками Донбасс всё же последует по пути Крыма, заодно создав необходимые условия для старта и некоторых других временно украинских областей в нужном направлении.

И все же, поскольку такой исход был бы слишком благоприятен для России, так как позволил бы ей разделывать Украину в удобном для себя темпе и лепить из неё удобные для себя формы, я полагаю, что США сделают ставку на войну. Кроме прочего это позволяет занять активную позицию и попытаться вырвать инициативу из рук России. Единственно, не факт, что войну они начнут именно на Донбассе. Вашингтон тоже может отработать третий вариант и стимулировать начало войны всех против всех на территории, подконтрольной киевскому режиму.

Такой вариант, конечно, приводит к обрушению хунты, фрагментации Украины и сближению России и ЕС, на почве необходимости решения общей проблемы — умиротворения украинской нацистской махновщины, но зато позволяет Вашингтону высвободить свои, связанные на Украине ресурсы для использования их в ином месте, а также надеяться на длительное связывание на этом направлении ресурсов Москвы и, частично, Брюсселя, которые будут вынужденно тратиться на восстановление украинской экономики, контроль территории и на попытки прийти к евро-российскому консенсусу относительно дальнейшей судьбы остатков Украины.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА «Россия сегодня»

Источник: cont.ws