Для чего России военно-морская база в Красном море

Фото из открытых источников

Появились новые свидетельства того, что Россия все же сможет реализовать строительство пункта базирования ВМФ в Судане. Этот проект становится особенно важным не только в контексте текущей ситуации в Сирии, но и в целом для российского присутствия в огромном регионе от восточного Сахеля до Ближнего Востока.

Россия и Судан достигли взаимопонимания по соглашению о создании базы ВМФ РФ на Красном море. Министр иностранных дел Судана Али Юсеф Шариф по итогам переговоров в Москве со своим российским коллегой Сергеем Лавровым сделал соответствующее заявление. Это уже не первая попытка юридически закрепить договоренности с суданцами о военно-морской базе, но, похоже, самая реальная.

Переговоры с Суданом шли давно. Первый вариант общего договора о военном сотрудничестве между РФ и Суданом был подготовлен еще в 2017 году, а подписан в 2019 году уже после свержения военными президента Омара аль-Башира. Проблем тогда никаких не было, просто шло бюрократическое согласование, за время которого и произошел переворот в Судане. А уже конкретное соглашение о создании российского пункта материально-технического обеспечения (ПМТО) ВМФ РФ на Красном море было подписано со временным правительством Судана в 2020 году.

Но в Судане вновь началась гражданская война: на этот раз между сторонниками временного военного правительства и так называемыми силами быстрого реагирования (RSF). Несколько лет ситуация балансировала в режиме «50 на 50», обе стороны оспаривали друг у друга легитимность власти и демонстрировали возможность смены политического курса из конъюнктурных соображений. Россия в свою очередь воздерживалась от каких-ибо однозначных оценок внутреннего конфликта в Судане.

Ситуация стала кардинально меняться в 2024 году. Москвой было предпринято несколько шагов по демонстрации своей политической позиции во внутрисуданском конфликте. В частности, замминистра иностранных дел РФ Михаил Богданов посетил Порт-Судан, где встретился с главой Переходного суверенного совета Судана Абделем Фаттахом аль-Бурханом. Эта стало первой однозначной демонстрацией поддержки Москвой именно переходного правительства страны. На этой же встрече был вновь поднят вопрос о возобновлении переговоров о российском ПМТО.

Все это время конкурирующие региональные игроки неоднократно пытались дискредитировать российско-суданские соглашения путем информационных вбросов о якобы завышенных требованиях суданской стороны к экономической части договора. Кроме того, пару раз вбрасывались фальшивки о якобы отказе Судана от соглашений с РФ. Надо сказать, что «компенсационная» часть соглашения пока секретна, и понятно лишь то, что РФ готова помочь переходному правительству Судана оружием и боевой техникой для борьбы с мятежниками.

Разные источники уже указывают на то, что российская база будет находиться в районе Порт-Судана – главной и единственной точки выхода страны к морю. Эта часть Судана малонаселена и инфраструктурно слабо развита. Численность персонала базы может быть определена в 300 человек при одновременном обслуживании не более четырех кораблей.

Это сильно меньше базы в сирийском Тартусе, но она строилась еще в советское время, и после 2015 года ее надо было лишь немного подлатать (например, там работал только один пирс из двух). На самом «минусе», в 1990-х и 2000-х годах, в Тартусе находились не более 30 российских специалистов. А на пике в 2017 году – 1,7 тыс. человек, как военнослужащих, так и гражданского персонала.

Суданскую же базу требуется создать почти с нуля, поскольку возможности действующего порта ограниченны. Кроме того, он используется как главный выход Судана во внешний мир и как торгово-перевалочный пункт. Рядом прямо в пустыне расположен небольшой аэропорт, который требует модернизации и военно-транспортные самолеты пока принимать не может. Полностью отсутствует инфраструктура ПВО. Не хватает и энергетических мощностей, что, впрочем, легко решается.

Все это означает, что с началом строительства новой базы в Судане не следует затягивать. И дело тут не в сложной ситуации в самой этой стране. Рано или поздно она успокоится, в том числе и при помощи российских специалистов. Просто вопрос африканской логистики сейчас стал особенно важен для всего российского присутствия на континенте.

Поэтому, кстати, не следует сводить значение базы в Порт-Судане только к военно-морской составляющей. Да, без всякого сомнения, это ключ к Красному морю и Суэцкому каналу, а также выход в Аравийское море и Индийский океан. В советское время такую роль играл так называемый рыбный порт на йеменском острове Сокотра, который сейчас занят саудитами. Но все-таки появление такой позиции ВС РФ нужно рассматривать именно в общем геополитическом контексте и широкой региональной логистики.

Нестабильная ситуация вокруг базы в сирийском Тартусе может длиться предсказуемо долго. Переговоры с новыми властями Сирии закрыты, что естественно, поскольку, во-первых, не ясна пока легитимность тех, кто пришел к власти в Сирии, а во-вторых, не прояснен сам предмет переговоров. То есть о чем вообще речь: о выводе российских баз или об экономических деталях их сохранения?

А пока ясности ответов на эти вопросы нет, российские военные корабли частично перебазировались в Ливию.

Но пока и с ливийскими властями (кто бы это ни был) никаких официальных переговоров о постоянном базировании ВМФ РФ не ведется. Да это и было бы очень проблематично, учитывая весь местный хаос. В Ливии есть дружественные РФ силы, но пока двусторонние легитимные соглашения между РФ и Ливией просто невозможны. А Москва привыкла опираться исключительно на юридически твердые соглашения с легитимными властями той страны, куда прибывают российские военнослужащие.

Но, опять же, необходимо как-то решать вдруг возникшую проблему сопровождения российских гражданских судов в Средиземном море. Нехорошая история с сухогрузом Ursa Major только первый звонок. Вполне возможно, что могут найтись силы, склонные к проведению диверсий против российских кораблей, и не только в Средиземном море. С этим надо бороться и непосредственно на воде, а не только силами разведки.

Африканская же логистика пока серьезно завязана на сирийскую базу Хмеймим.

Есть несколько предложений, как улучшить ситуацию. Первое и пока самое доступное – постройка полноценной военной базы в ЦАР или одном из государств Сахельского альянса с опорой на какой-нибудь местный аэропорт. Например, Банги в ЦАР или Ниамей в Нигере. Выбор точки вызывает среди африканских государств нездоровую конкуренцию, поскольку постройка такой базы даст быстрый экономический рост всему вокруг.

Пока в этой гонке лидирует Ниамей, поскольку он просто больше и расположен в центре Сахельской зоны, что уменьшает логистические издержки. По крайне мере, пока именно Ниамей используется российской военно-транспортной авиацией и Африканским корпусом для доставки грузов. Неохотный уход французов отовсюду также дает возможность для маневра. Например, российские специалисты уже присутствуют на бывшей французской базе в Чаде, но полноценно использовать ее нельзя.

С другой стороны, появление принципиально новой базы наподобие суданской заметно облегчает логистику. Порт-Судан соединен с центром страны железнодорожной веткой. Правда, пока в центре Судана происходят столкновения между противоборствующими военными группами, такой маршрут трудно считать безопасным. В таком контексте будет интересно ознакомиться уже с итоговыми параграфами соглашения. Например, входит ли аэропорт Порт-Судана в состав базы. Все это пока предмет переговоров.

Кстати, важно прояснить сам статус договора с Суданом. Есть разница между соглашением только о строительстве и функционировании ПМТО и более всеобъемлющим договором о военном сотрудничестве. Скорее всего, речь идет о полноценном договоре о сотрудничестве, что и будет включать в себя воздушную составляющую и, возможно, размещение частей Африканского корпуса, который пока только выстраивает свои логистические цепочки с опорой на Мали и Нигер. А они как раз и будут по мере расширения требовать и аэродромов подскока и новой цепочки снабжения. Французы такую сеть выстраивали десятилетиями, но сейчас иные технологические возможности, и сроки резко сокращаются.

Соглашение с Суданом, если будет реализовано, резко увеличит возможности не только ВМФ РФ в регионе, оно может серьезно укрепить весь контур российского присутствия в огромном регионе от восточного Сахеля до Ближнего Востока. Да и до Гибралтара там шесть-семь дней перехода. Главное сейчас – вновь не погрязнуть в бюрократических деталях, поскольку дружественные отношения с Суданом уже прочно установлены.

Источник