Археологи проливают свет на отношение к людям с травмами в позднем Средневековье

Фото из открытых источников

Скелет мужчины с тяжелым вывихнутым переломом колена, найденный на кладбище в Лунде, на юге Швеции, помогает разобраться в сложностях социальных отношений к людям с ограниченными возможностями в период позднего средневековья. Исследование сочетает традиционные остеологический методы и 3D-моделирование — передовую технику для просмотра и изучения травматических повреждений и связанных с ними изменений скелета — с контекстной информацией из исторических текстов и оцифрованных записей раскопок для создания более тонкого понимания инвалидности и ухода в прошлом.

Исследование, проведенное Блэром Ноланом из Лундского университета (Швеция) и его коллегами и опубликованное в журнале Open Archaeology, является первым, в котором такой подход применяется к средневековым останкам в Северном регионе.

Скелет, обозначенный как индивидуум 2399, принадлежал мужчине примерно 30 лет, который жил в конце Средневековья (1300–1536 гг. н. э.). В какой-то момент в возрасте двадцати лет его левая бедренная кость была сильно сломана в коленном суставе, из-за чего он не мог ходить без посторонней помощи до самой смерти. Травма могла быть вызвана ударом лошади или падением на колено тяжелого предмета, например камня, во время работы на здании. До конца своей жизни ему требовались вспомогательные средства для передвижения, такие как костыли или подставка для ног.

Контекстуальный анализ его скелета показал, что мужчина получил значительную краткосрочную и долгосрочную помощь. После травмы ему, вероятно, давали формы обезболивания, доступные в то время и ему требовалась помощь в очистке и перевязке раны. Ему также требовалось регулярное лечение воспаления костного мозга — остеомиелита, — которое, вероятно, включало вскрытие раны для дренирования гноя.

Когда исследователи проанализировали исторические записи, чтобы сделать выводы о социальных последствиях инвалидности 2399 человек, они выявили очень сложную картину.

Религиозные взгляды на физическую инвалидность в то время были сложными: ее можно было считать как наказанием Божьим, так и божественным испытанием, требующим покаяния. Тем не менее, Церковь поощряла и принимала участие в сборе и распределении милостыни для инвалидов, а монастыри были основными поставщиками институционализированной медицинской помощи.

Другие культурные установки можно вывести из правовых кодексов того времени. Например, уголовные наказания могли включать удаление частей тела, таких как руки, ноги, глаза, нос или уши, что в некоторых случаях приводило к ассоциации инвалидности с преступностью. Кроме того, тяжесть инвалидности определялась не только тем, насколько человек был ослаблен, но и ее видимостью. Травма, которую можно было скрыть волосами или одеждой, считалась менее серьезной.

Несмотря на эти негативные культурные взгляды на инвалидность, социальный статус индивидуума 2399 был все еще достаточно высок, чтобы позволить ему как долгосрочную медицинскую помощь, так и видное место захоронения на кладбище. Лица с более высоким социально-экономическим статусом, такие как представители бюргерского класса, стремились быть похороненными как можно ближе к церкви, и индивидуум 2399 был похоронен на вершине фундаментных камней у основания церковной башни. Таким образом, его более высокий социальный статус мог перевесить тот факт, что он имел инвалидность.

«Выведение социальных норм относительно физических нарушений и инвалидности из религиозных и юридических текстов затруднительно, поскольку они представляют идеализированную перспективу. Мы можем обогатить наше понимание инвалидности и идентичности посредством детального остеологическо-археологического анализа», - резюмировал Нолан.