Украина поставила крест на «зеленой» повестке Евросоюза

Фото из открытых источников

Украина занимала особое место в водородной стратегии ЕС. Малозаселенные южные регионы – Запорожская, Херсонская, Николаевская и Кировоградская области – предоставляли прекрасные возможности для того, чтобы плотно усеять их ветряками и солнечными панелями. 

Результаты региональных выборов в Германии, на которых главными аутсайдерами оказались «зеленые», являются логичным результатом сопоставления ожиданий и реальности теми немецкими избирателями, для которых тема «зеленой энергетики» и защиты окружающей среды еще не так давно были альфой и омегой их жизненных приоритетов. С тех пор многое изменилось не только для немцев, но для европейцев и Европы в целом, и теперь в приоритете стоят вопросы, занимающие куда более низкие позиции в пирамиде Маслоу.

Важнейшим элементом разочарования жителей Германии в собственном правительстве стало отсутствие результатов по «зеленой» повестке. Наиболее ярко это отсутствие проявилось в реализации пресловутой водородной стратегии ЕС. Документ появился в 2020 году, его краеугольным камнем было масштабное строительство мощностей по производству «зеленого» водорода как внутри Евросоюза, так и за его пределами в соотношении 50/50. В итоге, согласно стратегии, к 2050 году до 15% европейской энергетики должно было быть завязано на водороде.

Производить водород должны были при помощи крупных установок электролиза, питающихся от источников чистой энергии, преимущественно от солнечных и ветряных электростанций. Ввиду неопределенности будущего атомной энергетики ЕС ее в расчет производства водорода особо не брали. Строительство СЭС и ВЭС требует огромных земельных ресурсов, а также воды. Так, для производства единицы энергии при помощи ветроэлектростанций требуется на треть больше площадей, чем, например, для газовой электростанции, а при помощи солнечных станций – в 15 раз больше.

Понятно, что в перенаселенной Европе таких площадей нет, да и климат не всегда подходящий. По этой причине водородная стратегия предусматривала строительство половины электролизных мощностей – до 40 ГВт – за пределами ЕС, а именно в Северной Африке, на Западных Балканах и на Украине. Больших водных артерий нет и там, но кого в ЕС заботят нужды местного сельского хозяйства и населения.

Украина, впрочем, занимала особое место в водородной стратегии ЕС. Грабительский для государства «зеленый тариф» спровоцировал бурный рост в стране числа СЭС и ВЭС, на которых хорошо поднялись ряд зарубежных инвесторов, местная компания ДТЭК Рината Ахметова и ряд более мелких игроков. К тому же малозаселенные южные регионы – Запорожская, Херсонская, Николаевская и Кировоградская области – предоставляли прекрасные возможности для того, чтобы плотно усеять их ветряками и солнечными панелями.

Уже в 2021 году германская Siemens и ДТЭК Рината Ахметова подписывают соглашение о строительстве установки электролиза в Мариуполе. Базой строительства должен был выступить один из металлургических заводов, принадлежащих Ахметову, вполне возможно, что ныне разрушенная «Азовсталь». Параллельно Германия и США вели переговоры о снятии санкций с «Северных потоков» – вовлечение Украины в зеленую повестку ЕС могло быть частью этой сделки.

Масштабное строительство возобновляемых источников энергии, электролизеров и систем хранения энергии в конечном итоге наталкивалось на важнейшее препятствие – проблему транспортировки полученного водорода в ЕС. Единственной транспортной артерией такого рода могла быть украинская газотранспортная система (ГТС), по которой водород сначала как смесь с природным газом, а впоследствии и как отдельный продукт мог попадать в Европу. Для этого ГТС или, по крайне мере, отдельные ее части, должны были подвергнуться масштабной модернизации, о которой к тому времени говорили уже лет пятнадцать.

К слову, альтернативным источником водорода для Европы тогда вполне серьезно рассматривалась и сама Россия. Новенькие «Северные потоки» послужили бы идеальным средством доставки этого нового экспортного продукта. В этом смысле и украинская ГТС, и «Северные потоки» были неотъемлемыми элементами европейского энергоперехода. Тем удивительнее было наблюдать, как против строительства, а после – против введения в эксплуатацию «Северных потоков» выступали немецкие «зеленые». Декларируя обязательность энергоперехода, нынешние аутсайдеры политической игры в Германии своими руками закладывали основу своей будущей политической аннигиляции.

В Северной Африке, которая также должна была стать водородной базой ЕС, тоже нарастает нестабильность. Алжир и Ливия уже не являются младшими партнерами ослабленных европейских экономик и выставляют собственные требования к ЕС. На этом фоне канцлер Германии Олаф Шольц пытается выстроить отношения с наиболее лояльными Западу государствами Африки, в частности – с Нигерией, обладающей значительными запасами газа. Шольц ведет с нигерийскими лидерами диалог и о водороде. Но здесь проблема все та же – как доставить. Проектируемый много лет Транссахарский газопровод проходит по нелояльным Западу государствам Сахеля (в частности, по Нигеру), а значит, не может считаться вполне надежным маршрутом.

На фоне кризиса европейской «зеленой» повестки не унывает киевский режим. В марте 2024 года украинский министр энергетики Герман Галущенко заявил о том, что Киев намерен использовать существующую газопроводную инфраструктуру для экспорта водорода в Европу. По словам Галущенко, из 10 млн тонн к 2030 году, которые предполагает импортировать ЕС, Украина могла бы дать от 3,5 до 5 млн тонн. При этом производить водород предполагается на территориях, ставших непригодными для сельского хозяйства в результате боевых действий.

Распродать страну не тушкой, так чучелом – если не в качестве базы для производства зерновых, подсолнечника и арбузов, так хоть под бесконечные поля, усеянные солнечными и ветроэлектростанциями, питающими гигантские установки электролиза. Возможно, такой постапокалиптический пейзаж для юга страны видят единственно возможным в Киеве.

Источник