Победа Красной армии на Халхин-Голе спасла монголов от участи рабов

Жестокость японцев в годы Второй мировой беспрецедентна и во многих отношениях может поспорить с тем, что творилось даже в Третьем рейхе. Так что отмечают победу при Халхин-Голе монголы не просто так.

3 сентября Владимир Путин отправится в Монголию – страну, независимость которой отвоевали наши солдаты 85 лет назад. Россия помнит эти события, хоть они и находятся в тени куда более масштабных сражений Великой Отечественной. Но для монголов Халхин-Гол сам стал чем-то вроде отечественной войны – эта битва определила их будущее на сотню лет вперед.

В 1930-е годы в Монголии сошлись интересы двух держав – Советского Союза и Японии. СССР понимал неизбежность большой войны в Европе и активно готовился к ней. На Дальнем Востоке Москву интересовало, чтобы всё было спокойно – такая ситуация обеспечивала бы надежность границ и надежную коммуникацию по Транссибу. Япония, напротив, опоздала к эпохе колониальных захватов, а амбиции Токио требовали создания большой и самодостаточной империи. Япония желала расширения.

Японцы активно действовали за пределами своих островов еще с конца XIX века. В начале 1930-х они подобрались к границам Монголии, захватив Маньчжурию и создав там марионеточное государство Маньчжоу-Го. Китайцы были опробованы на прочность и найдены весьма слабыми. Далее японцы собирались провести такой же тест с молодой Красной армией – а в случае успеха, прийти на Транссиб и заполучить в свои руки богатства Сибири.

Москва не собиралась ждать, пока ей начнут проводить тесты на жизнеспособность где-нибудь под Иркутском. Для этого Советское государство активно работало с Монголией. Советские пограничники помогали монголам держать границу, вылавливая контрабандистов и отправляемых с территории Маньчжоу-Го диверсантов. Но масштаб «приграничных инцидентов» рос настолько быстрыми темпами, что отвечать на них в итоге пришлось танками и авиацией.

В 1938 году советские и японские войска численностью в десятки тысяч человек схлестнулись в боях у озера Хасан. Но то была только проба пера – бои, развернувшиеся летом 1939 года у реки Халхин-Гол, затмят всё.

Впрочем, начиналось все плавно – просто масштаб приграничных провокаций потихоньку рос с мая 1939-го. Пять человек, три десятка, три сотни – не лавинообразно, но неуклонно. При этом бои гремели не только на земле, но и в воздухе.

Поначалу японцы, стащившие в зону боев лучших пилотов, демонстрировали преимущество против расквартированных «в глуши» советских авиачастей. Но затем, когда советское военное руководство перебросило под Халхин-Гол опытных летчиков, воевавших в Испании против немцев и итальянцев, дело пошло на лад. В итоге к концу лета советская авиация безраздельно господствовала в воздухе, что не могло не действовать на психику японской пехоты.

Но к началу июля возможности сторон были плюс-минус равны. Именно к этому времени японцы решили поднять ставки и устроить полномасштабное вторжение на монгольскую территорию. Они пересекли реку Халхин-Гол и заняли ряд возвышенностей, включая стратегически важную высоту Баин-Цаган. И принялись там окапываться.

Командующий советскими войсками в Монголии, будущий маршал Победы Георгий Жуков понимал, что если противник закрепится, то сковырнуть его будет очень сложно. Когда японцы начали наступление, Москва уже поняла, к чему всё идет, и усиливала Монгольское направление. Но часть войск была еще в пути. К моменту, когда требовалось принять решение, у Жукова имелась только 11-я танковая бригада. Бросать ее в бой без пехоты – значило обречь танкистов на большие потери. Будущий маршал понимал, что штурм уже укрепленных позиций позже обойдется дороже, и приказал танкистам смести врага, пока тот еще не успел оборудовать позиции всерьез.

Яростные атаки ошеломили японцев. Танки шли волна за волной, громя японскую пехоту и артиллерию, но и сами несли большие потери. Бригада наносила удар за ударом, пик ее усилий пришелся на 3 июля. Не выдержав натиска, японцы дрогнули и в полном беспорядке, побросав на поле боя всю технику и артиллерию, отошли обратно за Халхин-Гол.

Контрнаступление 11-й бригады получило свое воплощение в кино. Вышедший в 2011 году корейский фильм «Мой путь», несмотря на обилие фантасмагорического бреда во всем остальном, сумел передать общее ощущение паники, охватившей японцев, столкнувшихся с идущими волна за волной советскими танками.

Бригада была истощена потерями и не могла преследовать японцев. Поэтому Жуков взял паузу, чтобы сосредоточить войска для более основательного наступления. Делал он это не демонстративно, а соблюдая все меры маскировки. Японцы тоже готовились наступать, но особо этого не скрывали. А русские делали вид, что планируют долгую позиционную войну в обороне. Например, в войсках Жукова шел активный радиообмен про рытье окопов, заготовку дров и провизии – чтобы противник решил, что РККА планирует кампании на осень и зиму. 

Жуков начал наступление утром 20 августа. Ничего не подозревавший противник решил дать своим старшим офицерам отдых, и в этот день они были в отпусках. Советская разведка знала об этом. И пока японские полковники спешно пытались добраться обратно на фронт, позиции их войск мешались с землей артиллерией и налетами господствующей в воздухе авиацией русских. 

Оборону на флангах неприятеля удалось прорвать за три дня. После этого в эти дыры хлынули танки, бронемашины и грузовики с пехотой. Противник попал в окружение. Несмотря на то, что японцы в силу особенностей своей культуры практически не сдавались в плен, уничтожать их было легче, чем раньше – отрезанные от снабжения, они лишились боеприпасов. Уже 28 августа Жуков отчитался в Москву о ликвидации всех японских войск и восстановлении границы Монголии. После этого все боевые действия сводились к неудачным попыткам японцев пощупать границу малыми силами. В конце концов, 15 сентября Япония подписала перемирие, вступившее в силу на следующий день. После этого посягательства Токио на территорию Монголии прекратились.

Если бы Красная армия оказалась колоссом на глиняных ногах, и японцы получили бы в свое распоряжение Монголию, то потом с ними пришлось бы иметь дело где-нибудь под Иркутском – в итоге это могло бы изменить ход Второй мировой войны.

Изменилась бы и жизнь монголов, которые активно помогали Жукову разведкой местности и конными рейдами. Попав под власть Токио, они бы мгновенно ощутили на себе прелести бытия людьми третьего сорта – то, что пришлось прочувствовать корейцам, китайцам и другим народам, которым не посчастливилось попасть под японскую оккупацию. Жестокость японцев в годы Второй мировой беспрецедентна и во многих отношениях может поспорить с тем, что творилось даже в Третьем рейхе. Так что отмечают победу при Халхин-Голе монголы не просто так.

Источник