Турция помогла вернуть Сирии огромные территории

Фото из открытых источников

Предварительные итоги операции турецких войск в северной Сирии можно уже подвести. Стало очевидным, что и военные, и политические цели Анкары как минимум не оправдались. А самым большим разочарованием Эрдогана должен стать тот факт, что в итоге в главном выигрыше оказался его противник – Башар Асад. Как такое произошло?

Турки изначально поставили себе задачу занять глубину 30 километров, а далее зачищать эту территорию. Судя по всему, они собирались гонять курдов по тридцатикилометровой зоне бесконечно долго, но уже сейчас понятно, что многое пошло не так. Политическая цель операции – создание санитарной зоны вдоль турецко-сирийской границы – уже недостижима.

С тактической точки зрения турецкие войска никаких изысков не демонстрируют. Турки продвигаются там, где им дают это сделать после артиллерийских обстрелов и авиаударов, и останавливаются там, где они попадают в засады. Периодически турки даже ввязываются в уличные бои, где курды получают локальное превосходство из-за знания местности.

В Рас-эль-Айне уличные бои идут уже четвертый день с переменным успехом при подавляющем преимуществе турок в технике и снаряжении. У Телль-Абъяда курды пытаются даже контратаковать. Кроме того, значительный объем поставленных перед турками задач выполняется не регулярной армией Анкары, а парамилитарными подразделениями из бывшей «оппозиции» – Сирийской народной армией (СНА), например.

Быстрое бегство американцев со всех своих базовых позиций у Манбиджа и Кобани привело также к быстрому продвижению сирийских правительственных частей при поддержке российской группы. Если сирийская армия в течение суток выйдет к Кобани и Камышлы (а российские патрули там уже появились), то сплошной зоны безопасности вдоль границы у турок создать уже не получится. Соединить район Телль-Абъяда с Джераблусом тоже не получится. Дамаск же без боя получает контроль над двумя крупными отрезками границы с Турцией при сохранении там курдского населения. Взамен турки получают контроль над сельскими районами далее к востоку, что вряд ли можно считать равноценным обменом.

Чтобы избежать такого же развития событий далее к востоку, в районе Хасеки активизировались протурецкие части СНА, ранее стоявшие резервом в глубине сирийской территории. Сейчас они выдвинулись вдоль трассы М4, где начинают оборудовать блокпосты. Таким образом, именно трасса М4 станет чем-то вроде временной «границы» санитарной зоны, а курды, оказавшиеся между ней и турецкой границей, должны приготовиться к радикальному изменению образа жизни. Правительственные войска туда дотянуться не могут.

Если с военной точки зрения все это не представляет особого интереса, то с политической имеет далеко идущие последствия. Если бы туркам удалось зафиксировать за собой 30-километровую зону и зачистить там все курдоговорящее, то они могли бы позволить себе остаться там надолго. А это, в свою очередь, сильно подорвало бы возможности дальнейшего мирного урегулирования в Сирии.

Теперь же пребывание турецких войск на сирийской территории можно переговорным путем ограничить по времени или по поставленным задачам, а затем потребовать их вывода оттуда. Турки в теории могут оставить за собой несколько военных баз или опорных пунктов, но ни о какой фактической оккупации части сирийской территории речи быть уже не может.

Кроме того, правительственные войска постепенно и без боя продвигаются на восточный берег Евфрата от уже занятой Ракки. Года полтора–два назад при поддержке американцев курды радостно откусили большую территорию, выходящую за пределы их естественного ареала обитания, с арабским и бедуинским населением, включая разрушенную в пыль американскими ракетами Ракку. Тогда на пике своего успеха и братания с американцами курды рассчитывали в дальнейшем торговаться с Дамаском именно этой территорией, расселяться на которой они всерьез не собирались.

Кроме того, обладание частью провинций Ракка и Дейр-эз-Зор давало им возможность говорить уже не о моноэтнических, чисто курдских частях, а называть себя курдско-арабской армией, что превращало их в политическую, а не узкоэтническую силу. В реальности же в состав курдских формирований влились несколько ополчений бедуинских племен, у которых не сложились отношения с ИГИЛ.

Позиция племен зависит от позиции вождей, а те практически всегда занимают сторону победителя. Так что «курдско-арабской коалиции» скоро придет конец, и курды вернутся к тому состоянию, в котором находились до начала «прекрасной дружбы» с США: узкоэтническое вооруженное движение, склонное менять партнеров, и стратегически незрелое для самостоятельной политической игры. При всем уважении, курдам так и не удалось повзрослеть, и они зафиксировались на уровне вечных героических партизан с родоплеменным укладом жизни. Так не только независимости не добиться, так все потерять можно.

Иными словами, на исходе недели турецкой операции в северной Сирии ее итоги уже в целом понятны. В военном плане она удалась лишь частично. Турецкие войска ведут себя так, будто с 1945 года ничего не изменилось, кроме дальнобойности и скорострельности артиллерии. Даже сирийские правительственные войска уже отказались от прямолинейной тактики в том случае, если нет достоверных данных о боеспособности противника. Турки же считают курдов культурой высших обезьян, с которой можно справиться одним наскоком.

Скорее всего это либо был изначально тактический просчет, либо стратегическая самонадеянность. Анкара могла вообще не рассчитывать, что начнется быстрое перемещение расположенных в окрестностях войск и почти моментальная смена политической ориентации некоторыми игроками. Реджеп Эрдоган поверил своим генералам, обещавшим блицкриг до Евфрата за пару дней. Когда в регионе действуют столь разновекторные и разновеликие силы, рассчитывать на однозначное развитие событий вообще нельзя. Но кое-кто это делает в силу излишней «историчности» мышления.

В итоге курды будут постепенно терять политическую субъектность на будущих переговорах в рамках конституционного собрания Сирии, которую им гарантировали американцы, поддерживая излишние «завоевания» на восточном берегу Евфрата. А Анкаре придется пересмотреть саму систему создания санитарного контроля, которая изначально выглядела для турок очень перспективно.

В безусловном выигрыше Дамаск, без боя получающий огромную территорию, которую при прочих равных вернуть под правительственный контроль было бы очень сложно.

Ситуация в Сирии с самого начала войны выглядела как набор множества этнических, религиозных и политических противоречий, решить которые одним ударом или одной серией переговоров было невозможно. Некоторые из них выглядели в принципе неразрешимыми, как, например, безопасность шиитского населения или статус все тех же курдов. Теперь же даже курдский вопрос постепенно снимается, что может позволить вести с горцами хоть какие-то переговоры об их будущем статусе в составе единой Сирии, причем с позиции силы. И сила эта не карательная (а ранее давление Дамаска на курдов рассматривалось только в дихотомии угнетатели/борцы за свободу), а защитная: правительственная армия теперь реально спасает курдское население от турок, к сантиментам не склонным.

И если раньше «демократически» настроенная общественность критиковала мухабарат и шабиху за то, что они излишне жестко фильтруют население освобожденных от джихадистов районов, то теперь турецкие облавы несколько скорректируют этот взгляд. Чтобы снять информационное давление на Дамаск из-за зачисток освобожденных районов, туда даже пришлось вводить российскую военную полицию. Турки на такое не пойдут, и через недельку-другую мы будем наслаждаться криками западной прогрессивной общественности о зверствах турецкой военщины в 30-километровой зоне.

Анкара сейчас, как это ни парадоксально, снова заинтересована в восстановлении дипломатических отношений с Дамаском, чтобы попытаться как-то институционально зафиксировать свое пребывание в 30-километровой зоне. Нынешние контакты через разведку эффективны, но не имеют юридической силы. Надо все-таки помнить, что Анкара при всей ее эмоциональности так же, как и многие другие, пытается решить для себя проблему стратегически, а не просто что-то сделать в текущий день.

Избавить внутренние районы Турции от набегов боевиков Рабочей партии Курдистана можно, только стабилизировав ситуацию на длительный срок, а не разово откусив от Сирии часть горного хребта с моноэтническим враждебным населением. Хочется думать, что в Анкаре это понимают.

Источник