Atlantico (Франция): Европа стала козлом отпущения

В декабре прошлого года, во время своего визита в Брюссель, Майк Помпео призвал европейские государства ставить интересы населения выше интересов технократов, и поздравил страны, которые подтвердили свой суверенитет.

В то же время Джордж Сорос (George Soros) обвиняет брюссельских руководителей в том, что они все больше напоминают членов Политбюро во время распада СССР. Столкнувшись с такими внешними суждениями бывших «друзей», что может помочь Европе выжить?

Максим Тандонне (Maxime Tandonnet): США, особенно республиканские администрации, никогда не поддерживали ЕС, отдавая предпочтение двусторонним межгосударственным отношениям. Слова, которые вы цитируете, свидетельствуют о появлении такого феномена как козел отпущения.

Говорить о Политбюро СССР совершенно излишне и неуместно. Если говорить именно о Европе, а не о ЕС, то это отдельная географическая единица, насчитывающая около 500 миллионов жителей, объединенных общей историей и культурным наследием, которая переживает серьезный кризис в течение десятилетий. Ее демографический, технологический и научный спад очень глубок и продолжителен. Европу преследует мания ее прошлого — рабство и колониализм.

Это постоянные источники раскаяния. Она оказалась полностью расколота и беспомощна перед лицом миграционного кризиса 2015-2017 годов. Она разрывается между экономически мощной Германией и южными странами с разрушенной экономикой. Процессы раскола идут полным ходом: Брексит, франко-итальянский конфликт, рост антисистемных движений. Таким образом, в этом драматическом контексте, ЕС является идеальным козлом отпущения. Американцам, как и самим европейцам, легко обвинить ЕС во всех бедах.

Идеология и фантазии захватили ЕС. Противники ЕС и его сторонники, которые обвиняют первых в популистской чуме, участвуют в идеологической войне, совершенно оторванной от реалий. Правда в том, что ЕС не является всемогущим колоссом, который навязал бы свои законы государствам. ЕС не главная причина европейской трагедии, которая имеет более глубокие цивилизационные причины. Но он не смог ни предотвратить, ни смягчить ее.

— Какие факторы могут повлиять на прорыв Европы, и что может стать политическим средством для таких изменений?

— Что такое Европа в первую очередь? Географическая, культурная, историческая, экономическая реальность, совокупность наций, объединенных чрезвычайно сильной солидарностью против планетарных угроз. Надо думать о возрождении Европы на разных основах. Нужно меньше бюрократии, стандартов, директив и правил, юриспруденции, навязанных Брюсселем.

Наоборот, нужна общая политическая воля, объединение сил, средств и совместная борьба с преступниками и работорговцами, которые промышляют в южном Средиземноморье и наживаются на крови и слезах миллионов людей. Европа должна объединить свои экономические силы для поддержки экономического и социального развития стран Юга. Меньше бюрократии, больше политики и больше воли — вот ключ к будущему.

Речь идет не о Европе в общих чертах, а о том, чтобы думать о Европе иначе, в динамичной и здравой перспективе. В основе Римского договора в 1957 году был заложен точный смысл: «более тесный союз между народами». Мы должны задать себе вопрос: почему возникает ощущение, что Европа с каждым днем отдаляется от этого идеала? И как восстановить Европу на более демократической основе, близкой к заботам европейцев? Но можем ли мы открыть на это глаза? Нет ничего менее очевидного, поскольку догмы и табу разрушают любые попытки осмысления. Существует голлистское наследие Европы: франко-германское примирение и план Фуше.

Последний хотел создать Европу, основанную не на бюрократических правилах, а на общей воле правительств, действующих коллективно в рамках единой политики. Вопрос заключается не в том, чтобы вернуться к прежним дебатам полувековой давности. Скорее, нужно черпать вдохновение в посланиях отцов-основателей Европы, от Моне до де Голля, и попытаться определить новый путь и примирить Европу с самой собой.

Источник