Средневековый монах с помощью света и цвета понял, из чего состоят звезды 

Фото из открытых источников

В 1240-х годах Ричард Фишакр, доминиканский монах Оксфордского университета, использовал свои знания о свете и цвете, чтобы показать, что звёзды и планеты состоят из тех же элементов, что и на Земле. Тем самым он бросил вызов научной ортодоксальности своего времени и предвосхитил методы и открытия космического телескопа Джеймса Уэбба XXI века.

Вслед за древнегреческим философом Аристотелем средневековые физики утверждали, что звёзды и планеты состоят из особого небесного элемента — знаменитого «пятого элемента» (quinta essentia), или «квинтэссенции». В отличие от четырёх земных стихий (огня, воды, земли и воздуха), этот «пятый элемент» совершенен и неизменен.

Полностью прозрачный, он составлял основу того, что считалось девятью концентрическими небесными «сферами», окружающими Землю, а также различными звёздами и планетами, соединёнными с ними. Утверждалось, что это были лишь сжатые версии «пятого элемента», причём каждая из первых семи сфер имела свою планету, а самые внешние, восьмая и девятая, содержали звёзды и само небо соответственно.

Не имея доступа к телескопам и образцам горных пород, Фишакр — первый доминиканский монах, преподававший теологию в Оксфордском университете — открыто отверг идею о том, что звёзды и планеты состоят из некоего особого «пятого элемента». По его мнению, они состоят из тех же четырёх элементов, что и здесь.

Причиной, по которой он отстаивал эту позицию, было его понимание того, как ведут себя цвет и свет.

Цвет, как отметил Фишакр, обычно ассоциируется с непрозрачными телами. Однако они всегда составные, то есть состоят из двух или более из четырёх земных элементов. Однако, глядя на звёзды и планеты, мы видим, что излучаемый ими свет часто имеет тусклый оттенок. Например, Марс кажется красным, а Венера жёлтой. Это, конечно же, предполагает, что они составные и, следовательно, созданы «ex quattuor elementis» — «из четырёх элементов».

По мнению Фишакра, самым надёжным доказательством того, что звёзды и планеты не состоят из какого-то особого «пятого элемента», является Луна. Она имеет совершенно определённый цвет и, что особенно важно, время от времени затмевает Солнце. Если бы она состояла из прозрачного пятого элемента — пусть даже и сильно концентрированного — то солнечный свет, несомненно, проходил бы сквозь неё, как сквозь оконное стекло. Однако это не так.

Следовательно, рассудил Фишакр, Луна должна состоять из тех же элементов, что и Земля. И если это верно для Луны, самого нижнего небесного тела, то это должно быть верно и для всех остальных звёзд и планет.

Утверждая это, Фишакр понимал, что рискует навлечь на себя критику. «Если мы займём эту позицию, — писал он, — то они, эта толпа аристотелевских всезнаек (scioli aristoteli), поднимут крик и побьют нас камнями».

И действительно, в Фишакра летели камни, причём с высоты. В 1250 году его учение было осуждено в Парижском университете святым Бонавентурой из Баньореджо, францисканским монахом, который в своих лекциях высмеивал «новообращенных», подобных Фишакру, которые по глупости подвергали сомнению учение Аристотеля о пятом небесном элементе.

Современная астрофизика, конечно же, подтвердила позицию Фишакра. Звёзды и планеты состоят не из какого-то особого пятого элемента, а из множества тех же металлов и элементов, что встречаются на нашей родной планете. Например, космический телескоп «Джеймс Уэбб» недавно установил, что атмосфера экзопланеты TOI-421 b , похожей на Нептун, расположенной примерно в 244 световых годах от нас, содержит большое количество воды и диоксида серы .

Примечательно, что метод, использованный космическим телескопом «Джеймс Уэбб» для этого исследования — процесс, известный как трансмиссионная спектроскопия, — очень похож, по крайней мере в принципе, на метод Фишакра. Он обнаружил едва заметные изменения яркости и цвета света, испускаемого TOI-421 b, которые могли быть вызваны только водой и диоксидом серы.

Учитывая, сколько критики обрушилось на его заявления, Фишакр, несомненно, был бы рад узнать, что спустя почти 800 лет после его смерти современная астрономия, как и он сам, использует свет и цвет, чтобы показать, что далекие звезды и планеты состоят из одних и тех же элементов.