Цифрономика по-русски – новая утопия?

С самого начала времен человечество стремилось к упрощению жизни и созданию для себя максимально комфортных условий труда, общения, существования. Лень, как известно – двигатель прогресса. Научные открытия прошлых веков дали нам возможность пользоваться всеми доступными благами цивилизации по максимуму, технический прогресс позволил перейти от изнурительного ручного труда к его автоматизации.

Может ли жизнь в информационном обществе стать еще проще и приятнее? Эксперты нового времени уверены в положительном ответе.

Повсеместное распространение Всемирной сети Интернет открыло нам доступ к тысяче новых способов взаимодействия с миром. Обыденным стал заказ товаров в интернет-магазинах, вызов такси в два клика смартфона, онлайн-консультации со специалистами любого профиля. Что и говорить, даже госслужбы медленно, но верно осваивают сетевые сервисы – живые очереди в муниципальных учреждениях теперь явление редкое и, скорее, рудиментарное.

Интересно, осознают ли активные интернет-пользователи в России, что являются свидетелями и непосредственными участниками рождения совершенно нового явления в информационном пространстве – так называемой цифровой экономики?

Термин «цифровая экономика» – или, на профессиональном сленге, «цифрономика» - был впервые употреблен еще в прошлом веке Николасом Негропонте, информатиком Массачусетского университета. И, несмотря на то, что понятие «цифрономика» прочно вошло в лексикон банковских работников, предпринимателей, политиков, четкого академического определения для него до сих пор не существует. Наиболее правильным, на наш взгляд, будет сказать, что понятие определяет тот сегмент экономики, который связан с производством, реализацией и потреблением благ посредством IT, мобильной связи, телевидения.

Соединенные Штаты Америки по праву считаются главным игроком на этой сравнительно новой экономической арене. Именно на эту страну приходится 30% дохода от Интернет-сделок и более 40% чистой прибыли. Это также страна с самой сбалансированной структурой цифровой экономики среди 13 изученных стран, которая получает относительно равный доход от реализации оборудования, программного обеспечения, услуг и телекоммуникаций. Великобритания и Швеция вошли в игру отчасти благодаря эффективности своих операторов связи. Индия и Китай также быстро укрепляют свои позиции в глобальной системе Интернет с темпами роста более 20%.

Франция, Канада и Германия активно используют активность и заинтересованность своих интернет-пользователей для увеличения своего присутствия в информационном пространстве. В свою очередь, Бразилия, Италия и Россия пока находятся на ранних этапах интернет-технологий. У этих стран, говорится в докладе, есть внушительный потенциал для роста.

В странах Евросоюза информационной экономике уделяется сейчас, пожалуй, большая часть внимания исследователей. Ведь новое явление всегда влечет за собой и новые вызовы обществу – это и вопросы безопасности, и совершенно новые правовые и этические нормы, требующие проработки.

Если верить докладу Еврокомиссии, для стран «Большой двадцатки» доля цифровой экономики сейчас – около 3,2 трлн евро, она также составляет более 8% ВВП этой группы стран. 

Глобальный институт МакКинзи проводил исследование влияния цифровой экономики на степень экономического прогресса в таких странах как Бразилия, Китай, Индия, Южная Корея и Швеция (G8). Итак, уже в мае 2011 года результаты исследования позволили сделать вывод о том, что вклад цифрономики в ВВП развитых стран за 15-летний период составил 10%. Более того, в 2004-2009 годах этот процент вырос до 21%. Основным преимуществом интернета было названо то, что прибыль создается с его помощью, однако за пределами технологического сектора. Таким образом, до 75% выгоды компаний традиционных отраслей зависит от сегмента цифровой экономики, а уровень продаж предприятий, вошедших в интернет-пространство, в среднем на 25% выше, чем у их коллег с низким (или нулевым) присутствием в сети.

DESI - индекс цифровой экономики и общества - является составным индексом, в котором обобщаются соответствующие показатели по цифровой производительности в Европе и отслеживается эволюция стран-членов ЕС в области цифровой конкурентоспособности.

По результатам DESI-2017 Дания, Финляндия, Швеция и Нидерланды имеют самые передовые цифровые экономики в ЕС. За ними следуют Люксембург, Бельгия, Великобритания и Ирландия. Румыния, Болгария, Греция и Италия пока имеют самые низкие оценки на DESI.

Вот так обстоят дела в странах, активно включенных в цифровые экономические процессы. А что об этом думает государство, которое, по словам классика, «умом не понять»?

В утвержденной в России в 2017 году «Стратегии развития информационного общества РФ на 2017-2030 годы» цифровая экономика определяется следующим образом : «Цифровая экономика – это хозяйственная деятельность, в которой ключевым фактором производства являются данные в цифровом виде, обработка больших объемов и использование результатов анализа которых по сравнению с традиционными формами хозяйствования позволяют существенно повысить эффективность различных видов производства, технологий, оборудования, хранения, продажи, доставки товаров и услуг».

В целом, говоря о плюсах развития сегмента цифрономики, отечественные эксперты остаются солидарны со своими зарубежными коллегами. Они отмечают, что переход экономики «на цифровые рельсы» повысит рост производительности труда и конкурентоспособности компаний, снизит издержки и обеспечит широкие массы населения новыми рабочими местами. 

Так ли всё радужно в реальности?

Предлагаем посмотреть на российскую «цифру» - в цифрах статистики.

19 апреля 2017 открылся российский интернет-форум РИФ+КИБ 2017. На открытии РИФа с докладом выступил глава РАЭК Сергей Плуготаренко. В этом году аналитики РАЭК впервые заострили внимание на мобильной экономике.

“Сегодня мы оцениваем вклад цифровой экономики в ВВП России в 2,8%. В то время как 19% от ВВП формируют интернет-зависимые рынки. Сегодня кадровая индустрия Рунета насчитывает 2,5 млн сотрудников, инфраструктура и ПО оцениваются в 2 000 млрд рублей, Маркетинг и реклама - 171 млрд рублей, цифровой контент - 63 млрд рублей, электронная коммерция - 1238 млрд рублей”, - сообщил Сергей Плуготаренко.

Кроме того, по данным РАЭК к 2020 году три четверти россиян - 86,7 млн человек - станут пользователями интернета.

В ходе своего выступления Сергей Плуготаренко также осветил динамику изменения отношения экспертов к законопроектам, касающимся цифрового сегмента экономики: 

“Мы наблюдаем интересную тенденцию - с 2015 по 2017 год отношение экспертов к законопроектам сменилось с отрицательного на положительное. В 2015 году положительно законодательные инициативы оценивали 13% экспертов, против выступал 31%, в 2016 году 20% против 30%, а в 2017 уже 18% экспертов положительно оценивают законопроекты, и лишь 12% выступают против”.

Подводя итоги своего доклада, эксперты выделили ряд вызовов, с которыми потенциально могут столкнуться сегменты цифровой экономики в России. В числе прочего в этот список вошло обеспечение безопасности и конфиденциальности пользователей; дефицит кадров в сфере цифрономики и переквалификация кадров; прозрачность алгоритмов и, наконец, все нарастающая необходимость пересмотра законодательства и международных отношений.

Все эти вопросы достаточно глобальны. Не стоит, однако, забывать, что человеческий фактор именно в развитии цифрономики играет определяющую роль. Пользователи сети Интернет и основные потребители «цифровых» благ в России – молодые люди от 16 до 35 лет. Конечно, сам термин «цифровая экономика» мало о чем говорит среднестатистическому россиянину. Заказывая продукты на дом или пользуясь платежными системами, он не задумывается о том, что уже стал ее субъектом.

В то же время в обществе растет возмущение запретительными мерами правительства, касающимися свободы слова и действий во Всемирной сети. К тому же постоянные перебои в работе российских онлайн-сервисов, сложности с проведением платежей через локальные платежные системы – формируют стойкую убежденность обывателя в том, что полноценной «цифры» в России нет и быть не может. Недавняя история с блокировкой мессенджера Telegram, повлекшей за собой «обрушение» огромного количества связанных сервисов, только усилила эти настроения.

Пессимизм в этом отношении подогревается еще и нехваткой рабочих мест для представителей IT-сообщества. К сожалению, действительно огромный процент компаний предпочитает вести дела «по старинке», иногда не только теряя в прибыли, но и тратя большое количество времени своих клиентов практически даром. Факт остается фактом – огромная часть наших граждан все еще боится и не доверяет Интернету, который по-прежнему считают «глобальной помойкой».

Так в чем тут дело? В реальной невозможности перевести специфические процессы российской экономики на новые рельсы или все же в недостаточной осведомленности граждан о том, как работает сфера информационных технологий? Эксперты, всю жизнь посвятившие изучению экономических процессов и торговли, могут строить планы на развитие цифрономики в России, вести статистику, говорить о потенциальной важности этого сегмента.

Но пока среднестатистический потребитель не перестанет воспринимать цифрономику и всё, что с ней связано, как страшный темный лес – вряд ли можно ожидать от нее стабильно высоких темпов роста и заполнения настоящими профессионалами вновь созданных рабочих мест.

Алексей Добрусин специально для Planet Today