Как ресурсная сделка может определить будущее Украины

Фото из открытых источников

Украинская государственность будет представлять собой обновленный баланс сдержек и противовесов, который позволит сочетать на этой территории интересы России, США и в меньшей степени Европы.

Широко обсуждаемая сделка в отношении украинских активов без сомнений войдет в учебники истории и экономики как уникальный проект слияния/поглощения в масштабах целой страны. Условия поглощения обсуждаются за закрытыми дверями не случайно. Утечки в отношении параметров соглашения в западной прессе, сознательно допускаемые Киевом и Вашингтоном, очерчивают лишь контуры сделки, которые позволяют судить о ее масштабах, но не о кабальности условий, на которых она заключается.

В каком-то смысле эта сделка выше украинских законов, Конституции – и даже выше понятия «государство Украина». Исходя из того, что мы знаем, она выходит за рамки отдельных проектов по добыче редкоземельных металлов. Дональд Трамп, не особо подбирая слова, прямо говорит о том, что в контур сделки войдут все ликвидные активы, которыми располагает Украина – включая не только освоенные и те, что еще предстоит освоить, месторождения редкоземельных металлов – но и полезные ископаемые в принципе, включая нефть, газ, железные руды и, вполне вероятно, украинские черноземы. Помимо этого, речь идет об инфраструктуре, которая позволит эти ресурсы вывозить из страны, в первую очередь – о портах и железных дорогах.

Всю ликвидную украинскую экономику предлагается упаковать в некий фонд, ключевым держателем которого станут США. Уставный капитал такого фонда будет наполнен украинскими долгами – теми самыми 500 млрд долларов счета, который Трамп предъявил к погашению Зеленскому и за суммы в котором последний отчаянно торгуется, привлекая к процессу торгов уходящую гвардию евробюрократов и леволиберальных лидеров старой Европы. Учитывая, что даже в довоенном 2021 году украинский ВВП едва достигал 200 млрд долларов, погашать предъявленный счет придется десятилетиями.

Сама идея сделки – отнюдь не продукт бизнес-мышления команды Дональда Трампа. Это мышление лишь помогло формализовать данность банкротства целой страны. Фонд выступит своего рода временной администрацией для обанкротившегося государства. Его задачей будет разделить хорошие и плохие активы должника, попытавшись вытащить максимум возможного. Ликвидные активы – в фонд, пассивы в виде бюджетных расходов на социалку – оставить самой Украине, а лучше – повесить на сердобольных европейцев, которым дешевле содержать десятки миллионов украинцев у себя на родине, нежели в их собственных странах с их более высокими социальными стандартами.

Сделка во многом и определит трек развития послевоенной Украины.

Во-первых, Украине предстоит ускоренный курс деолигархизации. Украинский государственный сектор не так велик, как российский. Большая часть ликвидных ресурсов сосредоточена в частных руках. Активы будут отняты не только у так называемых старых олигархов, в числе которых Ахметов, Коломойский, Пинчук, Жеваго и ряд других, но и у олигархов новых – прослойке сверхбогатых людей, заработавших на перераспределении собственности, стартовавшем в 2014 году и максимально ускорившемся в 2022-м.

Старой олигархической Украине придет конец. На ее место придет даже не госкапитализм по российскому образцу, а нечто совершенно другое, обладающее формами и свойствами нового мира технократического империализма, в котором мы уже стоим одной ногой.

Во-вторых, наполнение фонда ликвидными активами невозможно без участия России, поскольку именно на новых территориях России находятся и крупные месторождения полезных ископаемых, и значимая часть звеньев технологических цепочек, тесно связанных с регионами, ныне подконтрольными Киеву. В том числе в металлургии, химической промышленности, сельском хозяйстве. Немаловажен и контроль над объектами энергетики, в том числе Запорожской АЭС, мощности которой потенциально могут закрывать потребности по обе стороны российско-украинской границы, где бы она ни прошла.

В-третьих, для реализации сделки – это слово в украинской орфографии скоро можно будет писать с большой буквы наряду со словом «Конституция» – не нужна сильная центральная власть. Например, Одесса вполне может вернуть себе статус свободного порта, работающего в интересах США и России и имеющего минимальную связь с Киевом. Более значимые статусы (сродни статусам городов федерального значения) могут обрести Харьков, экономика которого будет тесно связана с Россией благодаря географической близости, а также Львов и Днепропетровск.

Не зависящие от Киева региональные элиты будут заинтересованы в обеспечении стабильности на подконтрольных им территориях в той мере, в которой определит сделка. Украинская же государственность будет представлять собой обновленный баланс сдержек и противовесов, который позволит сочетать на этой территории интересы России, США и в меньшей степени Европы.

Источник