Штаты начали великую географическую войну

Фото из открытых источников

Разночтения географических названий – обычное дело в условиях имперских завоеваний и при сопутствующем столкновении цивилизаций. Однако за XX век мы проделали большой труд по стандартизации названий и унификации топографических обозначений. Трамп начал всё заново.

Претензии на Гренландию, Канаду и Панамский канал были не единственными перформансами нового американского президента. Согласно указу Дональда Трампа, Мексиканский залив теперь официально переименован в Американский, а самая высокая вершина Северной Америки – гора Денали – снова будет называться Мак-Кинли. Соответствующие указы о переименовании географических объектов были подписаны Трампом 21 января, на следующий день после официального вступления в должность.

Новый президент пояснил свое решение: Мексиканский залив играет центральную роль для экономики США, поэтому он должен быть переименован в знак признания особой значимости залива для Штатов.

Разночтения географических названий – обычное дело в условиях имперских завоеваний и при сопутствующем столкновении цивилизаций. Однако за XX век мы проделали большой труд по стандартизации названий и унификации топографических обозначений. Заслуга тут принадлежит Группе экспертов ООН по географическим названиям (UNGEGN), которая ведет эту работу с 1959 года. Остались еще разночтения. Для кого-то Ла-Манш, а для кого-то English Сhannel. Кому-то Шпицберген, а кому-то Свальбард. Для кого-то существует пятый – Южный – океан, а у кого-то океанов всего четыре: Тихий, Атлантический, Индийский и Северный Ледовитый. Но в целом мы имеем дело с универсальными топонимами, которые одинаково понимаются в разных странах, но которым, возможно, скоро придет конец. Борьба за географические названия может легко стать еще одним доменом войны.

В этом есть практический смысл. Если город Бахмут переименовать обратно в Артемовск, то украинской пропаганде будет тяжелее объяснить, что они пытаются освободить «украинский город Бахмут», потому что его больше не будет на карте. На его месте будет «русский город Артемовск». Потребуется изрядная доля двоемыслия, чтобы рассказывать спонсорам как ты освобождаешь «исконный украинский город Бахмут, который теперь русский город Артемовск, который и раньше был Артемовском, но не русским, а украинским, из-за чего он и стал в 2016 году Бахмутом».

Мексиканский залив был назван так в XVI веке испанцами, когда все его побережье – от нынешнего штата Флорида до современной Венесуэлы и Карибских островов – занимали испанские колонии. Для испанцев залив – Mare Internum, внутреннее море испанской короны. Переименование его в одностороннем порядке, без сомнения акт топографической агрессии, за которой пойдут геополитические притязания. Мы, мол, претендуем не на ваше Mare Internum (оно для вас вообще больше не внутреннее) – мы претендуем на американское Mare Nostrum. Оно же называется «Американский залив»? – значит, это «наше море», теперь мы оператор перемен и устанавливаем тут свои правила и границы.

Можно легко представить себе картину, при которой унификация названий, проведенная за прошедшие 66 лет группой UNGEGN, просто пойдет насмарку, и каждая страна хоть с какими-то территориальными притязаниями будет менять названия для своего внутреннего использования согласно своим политическим предпочтениям. Причем как на своей, так и на чужой территории. Как известно, если нет оснований для того, чтобы чего-то не было – значит, это рано или поздно будет!

В конечном счете можно также представить, что за фронтом будут двигаться подразделения военных картографов, чья задача будет заключаться не только в том, чтобы получать данные поверхности земли на стратегически значимых площадях и составлять на основании этих данных новые карты, но и в том, чтобы переименовывать горы, реки, населенные пункты, равнины и озера в соответствии с объемом новых военных приобретений.

Более того, можно представить и то, что страна способна полностью жить и мыслить в категориях вымышленной географии, чье состояние полностью соответствует актуальным политическим задачам. И что по этой причине с ней невозможен никакой диалог. «Вы говорите, что мы устанавливаем свои правила в каком-то Тихом океане? Но мы не знаем никакого Тихого океана! Мы добросовестно правим нашим Гавайским океаном, потому что он является экономически и стратегически важным для США. В конце концов, кто, как не мы? Ведь океан назван в честь одного из наших штатов! Вам не стоит указывать, как нам вести себя: устанавливайте свои правила в своем океане. И называйте его хоть Тихим, хоть Буйным!». Останется только разницу между фантазиями и реальностью компенсировать вооруженной силой, а в условиях оборонной корпоратократии в США за этим не заржавеет.

В конце концов, это внутренние переименования – дорогое удовольствие, требующее огромных расходов. Поменял название улицы – приходится переделывать документы, переписывать базы, менять таблички на домах. Переименовать что-то у другого обходится намного дешевле! Эта дешевизна позволяет значительно расширить список поводов для переименования. Например, можно целую страну переименовать по психотерапевтическим мотивам. Сколько добросовестных американцев искренне переживало в 2008 году, что «русские танки уже в Джорджии»? Джорджия, разумеется, была не та, а другая – на Кавказе, в 10 тыс. км от одноименного американского штата, но все же! Такая неразбериха плохо сказывается на результатах голосования и поддержке той или иной партии. Почему бы не заменить кавказскую Джорджию на что-нибудь? И лучше на какую-нибудь непопулярную букву. На J, Q или K. Только не Z, пожалуйста!

В настоящее время переименования проходят довольно легко, если инициатива происходит от самого объекта изменений. Например, когда в 2018 году король Свазиленда Мсвати III объявил, что намерен переименовать страну в Королевство Эсватини, это было благосклонно принято практически всеми. Одной из причин переименования тогда было желание прекратить путаницу с похоже звучащим названием Швейцарии. Но если тебя самого переименовывают – это тоже акт военной агрессии, хотя и в режиме войны сверхмалой интенсивности – в военно-топографической форме. И к этому тоже придется готовиться по всем правилам военно-политического развертывания.

Так, например, Межведомственная комиссия по географическим названиям, которая сегодня занимается тем, что думает, как переименовать деревню «Лядино» и урочище «Сухая щель», неожиданно оказывается важным военным подразделением, которое должно выполнять наступательные задачи в области боевого нейминга населенных пунктов и географических объектов. Полдела уже сделано, так как уже существует Топографическая комиссия в рамках Русского географического общества – организации, решающей гражданские задачи для военных в области топографии. До недавнего времени ее председателем был действующий военный министр. И этим комиссиям нужен собственный штаб, который выдает решения в области нейминга для российских сфер влияния. Кое-что уже делается на освобожденных территориях в ходе СВО, но это только репетиция перед главным концертом, который начнется ближе к середине века.

Более того, возможно, эту задачу придется решать в рамках БРИКС – чтобы сохранить единство понимания географического пространства со своими экономическими и политическими союзниками. Пусть эти коллективные западники называют Тихий океан Гавайским, Атлантический – Британским, а Северный Ледовитый – Канадским; главное, чтобы мы, а с нами и китайцы, иранцы, индийцы и бразильцы пользовались одним географическим языком, на котором можем обсудить планы нашей совместной обороны от вторжения однопланетян.

Источник