Россия и Иран бросают вызов глобальным управленческим структурам Запада

Фото из открытых источников

Главным внешнеполитическим событием уходящей недели стало подписание договора о стратегическом партнерстве между Россией и Ираном. Что сказано в этом документе, чем он отличается от подобного соглашения, подписанного Россией с КНДР – и какое значение он имеет для всего пространства Евразии?

Россия и Иран преподнесли Трампу подарок на инаугурацию. Именно так американское издание Atlantic оценивает соглашение о стратегическом партнерстве, подписанное президентом Владимиром Путиным и его иранским визави Масудом Пезешкианом 17 января в Москве.

Конечно, сам договор таким подарком не был, о чем заявил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков. «Множество спекуляций на тему выбора даты подписания Договора о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Ираном и Россией накануне прихода к власти Трампа вызывают лишь улыбку. Пусть сторонники теорий заговора развлекаются», – пояснил представитель Кремля.

Российско-иранское соглашение разрабатывалось очень давно – на протяжении последних нескольких лет. Оно основывается не на сиюминутном желании бросить вызов Дональду Трампу, а на успешной истории сотрудничества между Москвой и Тегераном (в Сирии и не только), которое сейчас кодифицировалось документально. «Этот по-настоящему прорывной документ нацелен на создание необходимых условий для стабильного и устойчивого развития России и Ирана, всего нашего евразийского региона», – заявил Владимир Путин.

А вот в чем западные эксперты правы, так в том, что это соглашение стало частью более масштабного евразийского сотрудничества. «Оно… подчеркивает растущие четырехсторонние отношения Китая, России, Ирана и Северной Кореи – "оси агрессоров", чей совместный вызов избранный президент США пока не признал приоритетом», – пишет Atlantic.

Если отбросить клеймо «ось агрессоров» или «ось автократий» (как это сотрудничество называл Джозеф Байден), то мы действительно видим, как четыре важных евразийских игрока консолидируют свои усилия на благо развития евразийского пространства.

И действительно, российско-китайские и ирано-китайские договоры по этому поводу не были опубликованы. Ирано-северокорейские отношения (которые развиваются уже много лет, особенно в ракетно-ядерной сфере) тоже не публичны. Поэтому содержание отношений внутри «четверки» можно судить лишь по опубликованным договорам России с Ираном и КНДР.

В чем-то они похожи, а в чем-то и различаются – в силу разности партнеров и того места (географического и политического), в котором они находятся.

Так, оба договора подразумевают развитие комплексного сотрудничества как в военно-технической, так и в гражданской области. Да, договор с Ираном более обширный – там 47 статей (против 23 с КНДР). Но это объясняется лишь тем, что у Ирана гораздо более мощная экономика, военно-техническая и научная составляющие. Соответственно, каждая затронутая в соглашениях сфера становится основной для разработки и принятия соглашений на отраслевом уровне – например, между министерствами или крупными корпорациями.

Оба договора подразумевают не просто декларации и сотрудничество в области безопасных тем, но и конкретные шаги по защите взаимного суверенитета от внешних угроз. Например, экономических. И тут отдельного упоминания достойны статья 19 иранского договора и статья 16 корейского, касающиеся противоправного характера санкций. Согласно им, стороны не просто осуждают эти санкции, но и в случае, если против одной из сторон вводятся санкции, другая предпринимает «практические усилия для снижения рисков, устранения или минимизации прямого и косвенного воздействия таких мер». То есть, проще говоря, помогает эти санкции обходить.

Такого уровня сотрудничества у России нет с другими государствами – в том числе с теми, которые входят в состав российских интеграционных структур ЕАЭС и ОДКБ (за исключением Белоруссии). В лучшем случае российские партнеры исподтишка занимаются серым экспортом и импортом, но при этом говорят о том, что западные санкции соблюдают. С КНДР и Ираном же Россия фактически бросает вызов западным институтам глобального управления.

Если же говорить о различиях, то это пункты, касающиеся прямого нападения третьей стороны. В корейском договоре все четко и понятно. «В случае если одна из Сторон подвергнется вооруженному нападению со стороны какого-либо государства или нескольких государств и окажется таким образом в состоянии войны, то другая Сторона незамедлительно окажет военную и иную помощь всеми имеющимися в ее распоряжении средствами в соответствии со статьей 51 Устава ООН и согласно законодательству Российской Федерации и Корейской Народно-Демократической Республики». То есть речь идет о полноценном оборонительном союзе.

В иранском же документе все не так просто. «В случае если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется агрессии, другая Договаривающаяся Сторона не должна оказывать никакой военной или иной помощи агрессору, способствующей продолжению агрессии, и будет содействовать тому, чтобы возникшие разногласия были урегулированы на основе Устава Организации Объединенных Наций и других применимых норм международного права», – говорится в документе. То есть это не оборонительный союз, а скорее соглашение о благожелательном нейтралитете.

В то же время разность формулировок не означает, что Москва ценит свои отношения с Пхеньяном ниже, чем с Тегераном. Дело в том, где эти государства находятся и что они сами хотят.

Так уж получилось, что все враги КНДР – США, Южная Корея и Япония – являются недружественными России государствами. Все они ввели против РФ санкции, поддерживают киевский режим. И уже, по сути, участвуют в войне против России. Поэтому если по какой-то причине они нападут на Северную Корею, то у России не будет никаких оснований не поддержать корейских товарищей материально. Более того, сам факт обозначения этой поддержки остудит горячие головы в Сеуле и Токио. Заставит их воздержаться от войны – и тем самым не позволит начаться ядерному конфликту возле Владивостока.

А сама КНДР не испытывает никаких иллюзий или зависимостей в отношении Запада. И вполне готова помогать России воевать с НАТО.

С Ираном же сложнее. Один из двух (наряду с США) главных противников Тегерана – Израиль – хоть и недружественное для РФ государство, но все-таки и невраждебное.

Другие же страны, у которых с иранцами сложные отношения – например, Саудовская Аравия – вообще являются партнерами и в определенных вопросах даже союзниками Москвы. И если их с Ираном разногласия перерастут в войну, то России выгодно будет не воевать с саудитами, а как написано в договоре, «не помогать» им и в то же время «содействовать разрешению возникших разногласий».

К тому же сам Иран, например, не готов с оружием в руках защищать Россию в случае войны последней с Западом. Иранское общество (в отличие от северокорейского) расколото. Последние президентские выборы показали, что в Иране достаточно сторонников идеи нормализации отношений с Европой и даже с США. А поведение Тегерана в ходе последней фазы сирийского конфликта показало, что и решимости для конфликта с Западом у иранцев стало поменьше, чем при покойном президенте Ибрагиме Раиси.

Да, не исключено, что в какой-то момент пункт о коллективной обороне в отношениях с Ираном будет соответствовать северокорейскому. Иранский президент Масуд Пезешкиан об этом прозрачно намекает. Но пока что все так, как было подписано – и все стороны подобные формулировки устраивают.

Источник