Формирующийся многофронтовой мир и увядающая гегемония Запада

Фото из открытых источников

Британское издание The Economist в своем аналитическом обзоре «От Газы до Украины накапливаются войны и кризисы» от 13 ноября 2023 г. полностью подтвердило наши выводы относительно общей характеристики мировой военно-стратегической ситуации, изложенные в статье «Становление нового мира и всполохи накануне грозы» от 11 ноября с. г. 

Основным измерением современной геополитической ситуации является, на наш взгляд, дальнейшее растягивание силового потенциала Запада, его, так сказать, «размазывание по всему глобусу». Происходит это за счёт прогрессирующего процесса возникновения новых точек отпора его экспансии и соответствующего ослабления возможностей Запада в каждой из этих точек: 

«Активизация столкновений между сирийскими и проиранскими силами с американскими оккупантами остаётся в некоторой «тени» кровавой войны Израиля против Газы… не стоит забывать, что атака 7 октября стала закономерным результатом общих подвижек геополитической ситуации, открывающих угнетённым Западом народам новые возможности. Их борьба перестает быть полностью безнадежной, как это было раньше.

И чем больше этих новых возможностей будет возникать, тем более будет прилагаться разными народами усилий для того, чтобы воспользоваться ими в целях утверждения своих национальных и человеческих прав. Это означает дальнейший рост очагов сопротивления западному империализму, в сочетании с объективным процессом ослабления Запада создавая для него ситуацию постоянно растущего геополитического риска. 

Разумеется, в России бывшим «партнёрам» не сочувствуют, следуя собственным геополитическим интересам, включая ослабление коллективного Запада в разных регионах мира. Именно этим российская армия уже сегодня занимается на Украине, внося самую весомую лепту в дело обуздания мирового западного хищника и мародера.

В этой связи интенсивность встреч министра обороны РФ с зарубежными коллегами, с чего мы начали наш обзор, вероятно, связана с открытием новых «окон возможностей» и с необходимостью с их помощью растягивать силы Запада по всей планете, добиваясь его ослабления в каждой конкретной точке.

Например, ещё совсем недавно латиноамериканские страны, и в частности Никарагуа, с крайней осторожностью и оглядкой на США подходили к развитию своих отношений с РФ и с другими незападными центрами силы, особенно в военной сфере, понимая возникающие в этом случае серьёзные риски. Однако сегодня ситуация заметно меняется на фоне нарастающей множественности «горячих точек», требующих по традиции прямого вмешательства США. Однако Америке становится крайне непросто, если вообще возможно, эффективно реагировать даже на те уже вступившие в острую фазу кризисы. И в новых условиях потенциальные «точки роста» глобальной оппозиции Западу могут получить серьёзные возможности».

И вот аналитики The Economist констатируют практически то же самое. Делают это они с той лишь разницей, что мы в своей публикации подчёркивали позитивный характер происходящих в мире перемен, открывающих многим народам, государствам и даже регионам планеты новые ранее нереальные для них возможности и перспективы, тогда как на другой стороне явным образом начинает доминировать пессимизм и уныние. 

Прежде всего, авторы статьи признают, что у Запада силы уже не те и его способность эффективно реагировать не только на неограниченное, но и на все, что больше одного, количество мировых кризисов серьёзно ограничено.

«Война между Израилем и ХАМАС в Газе угрожает распространиться по всему Ближнему Востоку, а Америка и Иран противостоят друг другу на заднем плане. Война в Украине, крупнейшая в Европе с 1945 года, не показывает никаких признаков окончания. Китайские самолёты и военные корабли теперь угрожают Тайваню во все большем количестве и с возрастающей частотой, а надвигающиеся выборы на острове, вероятно, приведут к еще большим беспорядкам. Гражданский конфликт в Мали, Мьянме и Судане также обострился в последние недели. Сцепление кризисов вряд ли можно назвать беспрецедентным...

Но Америка и ее союзники не могут вмешаться так же легко и дёшево, как они это делали раньше. Такие противники, как Китай и Россия, становятся все более напористыми и все больше и больше сотрудничают. То же самое можно сказать и о неприсоединившихся державах, включая Индию и Турцию, которые имеют растущее влияние на развитие отдаленных событий и считают, что формируется новый, более благоприятный порядок. И возможность войны непосредственно между крупными державами нависает над миром, заставляя страны смотреть в будущее даже сегодня, когда они борются с пожарами…»

После такой грустной для Запада констатации авторы британского издания просто обязаны были прийти к выводу, о необходимости которого уже давно говорят некоторые более дальновидные, то есть незападные, политики. 

«Идея "многополярности" – термин, когда-то ограниченный наукой и относящийся к миру, в котором власть сосредоточена не в двух местах, как во время холодной войны, и не в одном, как в 1990-е годы, когда доминировали США, а в нескольких, – вошла в дипломатический мейнстрим…

Новый мировой хаос ставит под угрозу институциональный потенциал Америки и её союзников, одновременно растягивая их военный потенциал. 

Мир, в котором все больше кризисов происходят одновременно, ставит перед лидерами и дипломатами, которым поручено управлять ими, два вида проблем. Одна из них – тактическая задача тушения сразу нескольких пожаров». 

Логика данного рассуждения не могла не привести наших западных коллег к оценке тех факторов влияния на мировую ситуацию, которые оказываются наиболее востребованными в таком многопожарном, или, если хотите, многофронтовом мире. И это отнюдь не та «мягкая сила», на которые как минимум последние двадцать лет в основном уповал Запад, полагая её единственным заслуживающим внимания потенциалом, в пользу которого можно даже пренебречь традиционными «не мягкими» силовыми возможностями. Сегодня же получается так, что именно в этом и был заключён основной, стратегический просчёт Запада. 

«Но даже если дипломаты могут успешно вращать несколько тарелок, совпадение кризисов представляет собой более серьезную стратегическую проблему, когда речь идет о военной мощи. Нынешний кризис на Ближнем Востоке показывает, что военная мощь является таким же дефицитным ресурсом, как и дипломатическая пропускная способность. Даже в последние годы чиновники Пентагона хвастались тем, что они наконец-то перебалансировали военно-морские силы от Ближнего Востока до Азии после двух десятилетий борьбы с повстанцами в Афганистане и Ираке. Сейчас, под давлением событий, тенденция меняется на противоположную.

Если война в Газе затянется или расширится, американским военно-морским силам, возможно, придется выбирать между тем, чтобы остаться в Газе, создав бреши в других частях мира, включая Азию, или придать смелости Ирану».

Следует уточнить, что это не просто теоретическое допущение, но уже и реальная действительность уровня глобальной стратегии. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на свежую схему боевого развертывания основных соединений ВМС США в Мировом океане по состоянию на 13 ноября 2023 г.

Нетрудно убедиться, что ровно половина действующих авианосных ударных групп США концентрируется у берегов Китая. И уже никогда, при нынешней расстановке сил в мире, эта мощь не сможет сосредоточиться в одной точке, например, на Ближнем Востоке, для нанесения сверхмассированного удара. Таким образом, факт физического растягивания американской военной силы по всему глобусу вполне очевиден. 

Даже без войны военный потенциал Запада в ближайшие годы окажется под огромным давлением. Война на Украине стала напоминанием как о том, сколько боеприпасов расходуется в больших войнах, так и о том, насколько скудны западные арсеналы и средства их пополнения. Америка резко наращивает производство 155-мм артиллерийских снарядов. Но даже в этом случае его добыча в 2025 году, скорее всего, будет ниже, чем в России в 2024 году.

Осмысление фатальной нехватки у современного Запада адекватных силовых аргументов для убедительного подтверждения своих претензий на удержание мирового господства начинает пробивать себе дорогу и в головах западной интеллектуальной элиты. 

Америка, вероятно, может удовлетворить обоих своих друзей на данный момент… Но если одна из войн – или обе – затянется, возникнет затруднительное положение. «Со временем придется идти на компромиссы, поскольку некоторые ключевые системы будут перенаправлены в Израиль, – пишет Марк Канчиан из Центра стратегических и международных исследований, аналитического центра в Вашингтоне. – Несколько систем, которые нужны Украине для контрнаступления, могут быть недоступны в том количестве, которое хотелось бы Украине».

Более серьёзная проблема заключается в том, что в реальности Америка не могла вооружать себя и своих союзников одновременно. «Если американские производственные линии уже изо всех сил пытаются идти в ногу с потребностями вооружения Украины, – отмечает Искандер Рехман из Университета Джонса Хопкинса в недавней статье о затяжных войнах, – они будут полностью подавлены в случае реального затяжного конфликта с таким противником, как Китай».

«Каким рискам подвергаются Америка и ее союзники, будучи столь растянутыми в дипломатической и военной сферах? Если война на Украине останется открытой раной в Европе, а Ближний Восток останется полыхающим, Западу придется серьёзно побороться, если разразится еще один серьёзный кризис. Один из рисков заключается в том, что противники просто извлекают выгоду из хаоса в других местах в своих собственных целях. Например, если бы Америка увязла в войне на Тихом океане, Иран наверняка чувствовал бы себя более уверенным в том, что ему сойдет с рук бросок ядерного оружия.

Ещё большее беспокойство вызывает перспектива активного сговора. Европейские военные стратеги придают большое значение возможности того, что Россия может провести угрожающие маневры во время кризиса вокруг Тайваня, чтобы отвлечь внимание США и связать своих союзников, не позволяя им протянуть руку помощи в Азии. Как и во времена холодной войны, каждый кризис, независимо от того, насколько он незначителен или тривиален, может рассматриваться как испытание американской или китайской мощи, втягивающее в него каждую страну», – продолжает британское издание.

Не стоит, конечно, преувеличивать значимость отдельно взятой публикации даже в таком известном в мире издании, как The Economist. Однако, с другой стороны, нельзя не признать, что логика и факты, посредством которых его авторы обосновывают свои выводы и которые, как мы упоминали выше, практически неотличимы от доводов нашей статьи, только вместо плюс у них минус, сами по себе являются весомым аргументом в пользу принятия к сведению такой картины мира и его перспектив. И, соответственно, к её рассмотрению в качестве теоретической основы для практических действий в парадигме многополярного и многофронтового мира.

Источник