Битва БПЛА подстегивает современную военную мысль

В боях Российская армия получает неоценимый опыт – как в части использования самых современных БПЛА, так и в технологиях борьбы с ними. Это состязание, которое идет каждый день, является настоящей лабораторией, в которой куется наша будущая победа в СВО.

К моменту начала СВО отрасль военных БПЛА во всем мире ориентировалась на производство в основном двух типов аппаратов. Первый из них в западной классификации называется MALE (Medium-altitude long-endurance – средневысотный дрон с большой продолжительностью полета), а второй – HAPS (High-altitude platform station – высотная атмосферная платформа).

Наиболее известным представителем класса MALE является турецкий «Байрактар ТВ2». Для иллюстрации концепции HAPS подходит американский беспилотник RQ-4 «Глобал Хоук».

Оба эти класса объединяют высокая автономность, значительная высота полета, большая полезная нагрузка и, наконец, высокая стоимость. Это большие, тяжелые беспилотники. Можно сказать, их создатели в какой-то мере продолжили традицию современной пилотируемой боевой авиации – MALE и HAPS созданы в размерах небольших истребителей.

Аппараты обоих классов в основном используются как высотные разведчики и корректировщики огня. Класс MALE выступал еще и в роли ударной платформы, которая несла ракетное вооружение класса «воздух – земля».

Еще три года назад казалось, что именно подобные аппараты завоюют небо над полем боя на ближайшее время. Считалось, что их эффективность доказана второй карабахской войной. Именно поэтому Украина, ориентируясь на западные концепции боевого применения БПЛА, массово закупала турецкие «Байрактары». Это было еще до СВО, в 2021 году.

Украинская спецоперация показала, насколько глубоко заблуждались создатели западных концепций применения беспилотников, сделавшие ставку на аппараты классов MALE и HAPS. Театр боевых действий (ТВД) на Украине продемонстрировал наглядные отличия современной индустриальной войны от конфликтов низкой интенсивности, к которым США и их союзники по блоку НАТО привыкли за последние 40 лет.

Наличие у обеих сторон конфликта эшелонированной системы ПВО, массовое применение ПЗРК и систем РЭБ – все эти факторы резко ограничили возможности применения дронов классов MALE и HAPS. Большие дроны были выведены из игры практически с начала СВО, ярким примером тому является провал надежд ВСУ на турецкие «Байрактары». Единственным и очень немногочисленным исключением являются американские стратегические разведчики-беспилотники, но они в воздушное пространство Украины никогда не заходят.

Решающую роль в небе спецоперации стали играть совсем другие системы, которые еще три года назад были в тени. Можно сказать, что «маленькие» победили «больших». Речь идет о системах класса LALE (Low-altitude low-endurance unmanned aerial vehicles – маловысотные беспилотные летательные аппараты малой продолжительности полета).

За этой мудреной аббревиатурой скрываются и хорошо известные дроны-камикадзе (например, «Ланцеты»), и так называемые FPV-дроны. Именно они вот уже как более года завоевали небо спецоперации. Их характерный признак – максимальное упрощение и облегчение конструкции. Аппараты данного класса широко используют стандартные узлы, зачастую гражданского применения. Они могут собираться легко – и на заводе, и в гараже. В том числе поэтому они крайне дешевы. Обычный сегодня в зоне СВО FPV-дрон стоимостью 5–10 тыс. долларов способен вывести из строя танк стоимостью в миллионы долларов.

Таким образом, десятилетиями НАТО готовилось вовсе не к тому виду боевых действий, который в реальности стал главным вооруженным конфликтом наших дней. Западные страны проспали свершившуюся на наших глазах революцию дронов – хотя была иллюзия, что именно они эту революцию и организуют. В реальности сегодня армия США робко начинает применять единичные LALE-дроны, тогда как в зоне СВО обе стороны расходуют эти изделия десятками тысяч ежемесячно.

Российские конструкторы и инженеры совершили трудовой подвиг, придумав и собрав на основе в том числе гражданских элементов и образцов эффективные боевые платформы. Сделав это в рекордные сроки, измеряемые месяцами и даже неделями. Им, конечно, помогло то, что элементная база для создания этих БПЛА (аппаратно-программные электронные модули, электродвигатели, аккумуляторные батареи и другие компоненты) сегодня по-прежнему легко доступна на мировом рынке. Несмотря ни на какие санкции.

Следующий этап, который реализуется в России прямо сейчас – импортозамещение и создание собственных ключевых комплектующих. В первую очередь, конечно же, силовых установок, оптических систем и систем связи и управления. Именно эту задачу и призван решить нацпроект «Беспилотные авиасистемы», реализация которого началась в текущем году.

Благодаря СВО Россия оказалась на острие современной военной мысли и военно-технического прогресса. Сейчас Российская армия получает неоценимый опыт – как в части использования самых современных БПЛА, так и в технологиях борьбы с ними. Это состязание, которое идет каждый день в небе спецоперации, является настоящей лабораторией, в которой куется наша будущая победа в спецоперации. И многие другие победы в будущем.

Источник