Как жителей Украины настраивают на «битву с Россией»

Фото из открытых источников

Украинская пропаганда заверяет, что едва ли не каждый житель страны готов немедленно встать под ружье, чтобы отражать «агрессию России». Насколько в реальности велики в стране милитаристские настроения, каким образом мирное население Украины готовят к боям – и куда готовятся сбежать те, кто не хочет воевать за Зеленского?

Манера заявлений представителей украинской власти становится все более шизофренической. С одной стороны, командующий ООС Украины Александр Павлюк перечисляет регионы, которым «грозит захват со стороны России». С другой – секретарь СНБО Украины Алексей Данилов на разные лады повторяет тезис: «Не паникуйте, никакой угрозы нет».

Или вот Центр стратегических коммуникаций и информационной безопасности (при Минкульте Украины, с фейками борется). Целую презентацию подготовил, почему жителям Украины не нужно паниковать. У Украины, оказывается, одних только ВСУ и военизированных структур (СБУ, полиция, нацгвардия) – полмиллиона. Плюс 110 тысяч недавно созданной территориальной обороны и почти 440 тысяч ветеранов АТО. То есть более чем достаточно для отражения «российской агрессии». А то, может, и до Урала дойти?

Тут же – ссылка на исследование Киевского международного института социологии. Каждый третий гражданин Украины готов сопротивляться вторжению с оружием в руках, а так или иначе участвовать в сопротивлении готов каждый второй.

Но это, разумеется, пропагандистская картинка, в том числе для самоуспокоения. Для накачки патриотизма. А что же на самом деле?

Кто в бега, кто воевать

«Один товарищ уже снял дом в Молдавии и собирается уехать туда с семьей на столько, сколько надо. Пока не успокоятся все... Другой смотрит варианты, как быстро собраться и уехать в сторону Венгрии, если что», – пишет украинский тележурналист Василий Апасов, добавляя, что образование и финансы тут не главное. План «отсидеться где-то, пока не утихнет» сформулировали для себя многие его украинские знакомые. Просто кто-то отсидится в Венгрии, а кто-то – в деревне у бабушки.

Кто-то делает припасы – гречку и спички, которые Зеленский отговаривал украинцев покупать. А также снимает депозиты – из-за чего уже начали поговаривать о частичном запрете на их снятие. Правда, массового характера всё это пока не приобрело.

Иначе говоря, реальное поведение украинцев несколько контрастирует с тем, на что надеется власть: «Прежде всего, я абсолютно уверен, что более 90% нашего населения будут здесь и будут защищать нашу страну», – заявлял в интервью британскому Channel 4 News глава офиса президента Андрей Ермак.

Журналисты издания «Страна.ua» зацепились за заявление и опросили киевлян: согласны ли те с такой оценкой? Респонденты попались разные, но даже условные патриоты в такой высокий патриотизм соотечественников не верят. «Народ в большинстве безразличный, они не обращают внимание на то, что война идет сейчас», – говорит женщина лет пятидесяти. Процент готовых сопротивляться, по ее мнению, 50-60%.

– Вы сами что будете делать?

– Еще не знаю. Буду делать всё для победы. 

Еще один 50-летний мужчина предполагает, что никто из голосящих о 90% политиков ни сам на войну не поедет, ни близких туда не пустит. 

Есть и другие мнения. «Возьму автомат, пойду воевать», – такие ответы можно нередко встретить и в Харькове, не самом антироссийском регионе Украины. И это при том, что еще месяц назад, когда у Зеленского вдруг решили поставить на воинский учет и женщин, власть чуть было не получила полноценный антивоенный бунт.

Ну в самом деле, зачем им воевать? За разворовывание ковидного фонда? За дикую инфляцию? За сериалы, которые продакшен Зеленского штампует для российских телеканалов? Все эти вопросы звучали в декабре, звучат они и сейчас – хотя на волне трехмесячной (с ноября) военной истерии число адекватных украинцев сократилось. 

Гибрид фольксштурма и УПА*

Но власти нашли выход: фанатики и апелляция к чувству малой родины. Одну из таких историй публикует The Times: 52-летняя маркетолог Марьяна Жагло приобрела карабин Zbroyar Z-15 и готовится защищать Киев. С легкой руки The Times история о Марьяне понеслась по патриотическим украинским пабликам, а затем перекочевала в российские СМИ.

Мы знакомы с Марьяной чуть дольше британских журналистов. Прославилась она еще в апреле 2021 года: тогда Украина уже готовилась отразить «российское вторжение» так же решительно, как и сегодня. Год назад отдельные регионы Украины уже успели сформировать отряды территориальной обороны. Марьяна записалась в один из киевских батальонов.

Сложно сказать, велик ли военный прок от теробороны, зато пропагандистская польза очевидна. Жагло и других бойцов отрядов обороны украинская пропаганда регулярно достает из шкафчика, сдувает пыль, а мы потом читаем очередной слезливый репортаж: «Бабушки, безусые юнцы и ветераны АТО встретят московские орды грудью». Тероборона в форме, при стволах (а недавно им разрешили носить и личное охотничье оружие) и даже при зарплате. Как фольксштурм и даже лучше, ведь русские всё никак не нападают.

Похоже, что именно на пиар-эффект обороны украинские военные и рассчитывают. А их планы состоят совсем не в отражении «вторжения России» в январе/феврале. Министр обороны Украины Алексей Резников прямым текстом говорит о том, что основная цель этих батальонов – вовлечь в ментальное состояние войны с Россией как можно больше украинцев: «Система национального сопротивления (СНС) – это инструмент, который поможет организованно привлечь для отпора агрессору волю, энергию, отвагу всего украинского общества [закон «Об основах национального сопротивления» вступил в силу с 1 января 2022 года – прим. ВЗГЛЯД]... Речь идет о развертывании системы всеобщей военной подготовки фактически для всего населения Украины».

СНС – это уже не территориальная оборона, а воспроизведение модели УПА (запрещенная на территории России организация), только в большем масштабе. Вот село у леса. В лесу сидит боевой отряд. А половина (а то и все) оставшихся в селе этот отряд поддерживают: наблюдение, связь, поставка продуктов, стирка, ремонт обуви и т. п. СНС – модель таких же отношений между ВСУ и теробороной с одной стороны и мирным населением – с другой. Когда мирного населения нет или почти нет: все немного солдаты, все чем-то помогают.

Сложно сказать, насколько эффективной эта система окажется на практике. Хотя партизанщина УПА была большой занозой при освобождении УССР и ее послевоенного восстановления. Однако не факт, что Резников и прочие творцы этой задумки действительно планируют воевать с Россией. 

Зачем это всё?

Скорее, они планируют воевать с украинцами – за их умы и будущее, за будущее их детей. За то, чтобы 90% готовых сопротивляться из фантазий Ермака и опрошенных киевлян превратились в суровую правду.

К слову, выше мы приводили данные социологии. Они сильно ниже ожиданий Ермака. Однако еще полгода назад цифры были еще меньше. Так что эффект от накачки есть. В тотальной войне не щадят даже детей: их учат куда и как эвакуироваться при обстрелах (из сельской школы в Хмельницкой области, и это не бред).

Ведь даже 50% готовых хоть как-то сопротивляться – этого мало. И речь тут уже не о вторжении. По сути, те, кто не верит во вторжение или относится к нему пассивно – это огромное электоральное болото. От которого непонятно чего ожидать. В 2019-м оно в едином порыве выбрало Зеленского даже не за обещание прекратить войну, а лишь за робкую надежду снижения накала военной истерии. А если в 2024-м им то же самое пообещает Медведчук или любой другой условно пророссийский политик? 

Так что это «вторжение» – не последнее, только воюет Киев не с Россией, а со своим же народом: «Круглосуточная бомбардировка жителей социально депрессивной страны сообщениями о том, что на них вот-вот нападут – это форма террора. То, как это делается, характеризует тех, кто это делает, и их отношение к тем, с кем это делается», – удачно подметил украинский журналист Анатолий Ульянов.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ

Источник