Кто реально развязал ІІ мировую войну? Часть 2

Первую часть можно прочитать тут.

То, что 1939 год станет военным, стало ясно уже его весной – после расчленения и уничтожения Германией Чехословакии, происшедших при попустительстве Англии и Франции. Вопрос, собственно говоря, состоял в одном: «Кто следующий»?  

Во всяком случае, решение о нападении на Польшу Гитлер принял  в самом начале апреля. При  этом, подводя так сказать, «идеологическую базу» под предстоящую войну, «великий фюрер» не преминул упомянуть лишний раз о собственных заслугах – он-де «решил вопрос национального объединения 80-миллионного населения». Теперь остается «решить хозяйственную проблему». Абсолютно понятно, что в виду имелся никак не план интенсификации промышленности Германии или иные проекты по развитию ее экономики. Отъевшийся на сделанных ему территориальных подачках, обнаглевший от абсолютной безнаказанности, нацистский зверь готов был уже открыто,  силой «брать свое». Землю, заводы, полезные ископаемые, а заодно и рабов, которые будут обеспечивать «процветание Рейха», предполагалось захватить огнем и мечем. Прежде всего – в Польше. Понимал ли Гитлер, что это – мировая война? Да прекрасно! Вот вам цитата: «Война с Англией и Францией будет войной не на жизнь, а на смерть», ибо «речь идёт не о праве или его нарушении, но о жизни или смерти 80 миллионов человек». Под людьми, как вы понимаете, понимались исключительно представители высшей, арийской, немецкой расы.

Политическая карта всего мира к тому моменту все более начинала наливаться кровавым цветом и озаряться огнями пока еще локальных конфликтов, неудержимо стремящихся перерасти во всепоглощающий пожар тотальной мировой войны. Пока германский вермахт хозяйничал в Чехословакии и занимал прибалтийский Мемель (ныне Клайпеда), итальянские фашисты захватили Албанию. На Дальнем Востоке расширяла свою агрессию императорская Япония. Дважды попробовав на прочность Красную Армию и дважды ощутимо получив по зубам - в военных конфликтах на озере Хасан и реке Халхин-Гол,  гордые самураи пока сидели ровно, но кто мог знать, насколько хватит их благоразумия? Особенно, если учесть то, что Япония принадлежала к странам «оси», среди которых тон задавал «третий рейх». В 1939 году Советский Союз стоял перед более, чем реальной угрозой войны на два фронта – Восточный и Западный. Более того, события предшествовавшие разделу Чехословакии, (см. предыдущую публикацию) убедительно показали, что не исключен и тот вариант, когда в войне против СССР  могут объединиться все государства Европы…

Был ли «пакт Риббентропа – Молотова» в сложившейся ситуации единственным способом если не избежать, то хотя бы отсрочить войну, не допустить одновременного нападения на нашу страну со всех сторон? Или все-таки не стоило «идти на сговор с нацистским режимом», любой ценой дистанцируясь от него? Было ли неизбежным подписание пакта и гитлеровское вторжение в Польшу 1 сентября 1939 года в тех именно конкретных исторических условиях, которые реально существовали?

В качестве арбитра в данном споре, правильно, думается, будет привлечь «человека со стороны». То есть – не российского,  не немецкого и не польского историка или публициста. Знакомьтесь - Уильям Лоуренс Ширер (англ. William Lawrence Shirer; родился 23 февраля 1904 в Чикаго, умер 28 декабря 1993 в Бостоне) — американский журналист, историк. В 1934—1940 гг. жил и работал в нацистской Германии, регулярно посещал выступления Гитлера и съезды НСДАП  в Нюрнберге. В 1940 году освещал нацистскую оккупацию Франции. В том же году вернулся в США, в связи с усилившейся цензурой и помехами его работе. В 1945—1946 гг. работал на Нюрнбергском процессе. Заподозрить господина Ширера в какой-либо симпатии к СССР и его руководству вообще, а уж особенно к Сталину в частности, было бы, мягко говоря, неправильно. А вот в объективности (равно, как и знании предмета), отказать ему невозможно даже при желании.

Вашему вниманию предлагаются отрывки из книги Уильяма Ширера «Взлет и падение Третьего Рейха» - одного из наиболее, пожалуй фундаментальных  популярных трудов, написанных и изданных на данную тему. 

«…Советский  Союз  и  западные  демократии  не сумели  разрешить  вопрос  о  гарантиях  Польше,  Румынии  и   Прибалтийским государствам. Польша и Румыния были рады получить гарантии Англии и Франции, которые вряд ли помогли бы им в случае немецкой агрессии, разве что косвенно способствовали бы созданию Западного фронта. Но они отказывались от  русских гарантий, даже  отказывались  пропускать  через  свою  территорию  советские войска для отражения немецкого нападения. Латвия, Эстония и  Финляндия  тоже наотрез отказались от русских гарантий. Как явствует из  трофейных  немецких документов,  такое  решение  было  принято  не  без   участия   министерства иностранных дел Германии, причем в ход  шли  самые  обыкновенные  угрозы  на случай, если не будет проявлено должной решимости.

     Попав  в  такое  затруднительное  положение,  Молотов  в  начале   июня предложил Англии прислать в  Москву  министра  иностранных  дел,  чтобы  тот принял участие в переговорах. По мнению русских, это,  вероятно,  не  только помогло бы выйти из тупика, но и наглядно  продемонстрировало  бы  серьезное желание Англии достичь договоренности  с  Советским  Союзом.  

Лорд  Галифакс ехать отказался… Было  решено  послать  Уильяма  Стрэнга, способного сотрудника министерства, работавшего ранее в посольстве в  Москве и хорошо говорившего по-русски, но малоизвестного как у себя в стране, так и за ее пределами. Тот факт, что сотрудника столь низкого ранга  поставили  во главе миссии, которой предстояло вести переговоры  напрямую  с  Молотовым  и Сталиным, ясно давал понять  русским,  как  они  сами  потом  говорили,  что Чемберлен не принимал всерьез идею  создания  союза,  способного  остановить Гитлера.

23 июля 1939 года Франция  и  Англия приняли, наконец, предложение  Советского  Союза  о  штабных  переговорах,  на которых    предстояло    выработать     военную     конвенцию,     конкретно предусматривающую,  как  три   государства   будут   вести   борьбу   против гитлеровских армий. Хотя до 31 июля о достигнутом соглашении не  упоминалось - в этот день Чемберлен объявил о нем в палате общин, - немцы уже  обо  всем знали. 28 июля посол Германии  в Париже фон Вельчек сообщил по телеграфу  в Берлин, что из "прекрасно информированного источника" ему стало  известно  о том, что  Франция  и  Англия  направляют  в  Москву  военные  миссии  и  что французскую миссию возглавляет генерал Думенк, которого  он  охарактеризовал как "очень способного офицера", в прошлом  заместителя  начальника  штаба  у генерала Вейгана.  В дополнительном послании спустя два дня немецкий посол высказал свое мнение о происходящем.  Он  полагал,  что  Париж  и  Лондон  согласились  на  военные переговоры, с Москвой, видя в них  последнее  средство,  способное  продлить переговоры…»

 Переговоры не заладились с самого начала. О глобальной причине этого мы поразмыслим позднее, а пока поговорим о поводах. 

Таковых имелась масса. К примеру – трактовка такого ключевого в данном случае термина, как «косвенная агрессия».  Англичане и французы считали его трактовку в редакции СССР «слишком широкой». Мол,  эдак русские введут войска в Прибалтику или Финляндию, даже при отсутствии «серьезной угрозы» со стороны нацистов. Что понимать под угрозой «серьезной», а что – нет, объяснить толком тоже не мог никто. И если французы еще были готовы идти в данном вопросе на уступки, то гордые бритты, уперлись, как ослы. И упирались ведь до последнего – доводя до белого каления ведшего переговоры Молотова! Оно и неудивительно – просто еще одно доказательство того, что лорд Чемберлен, возглавлявший на тот момент правительство Британии, изначально не относился к переговорам с русскими серьезно.

Самое интересное, что прекрасно понимали это… немцы! Посол Германии в Лондоне фон Дирксен в своих донесениях откровенно потешался над составом делегации английских «переговорщиков». В таковую  входили  адмирал  сэр  Реджинальд  Дракc,  маршал авиации сэр Чарльз Барнет и  генерал-майор  Хейвуд.  Звучит круто, но… адмирал на тот момент был, фактически «отставной козы барабанщиком», да, при этом в штате Адмиралтейства не состоял никогда. Остальные двое были того же поля ягоды – простые строевые служаки, не стратеги, не облеченные какими-либо реальными полномочиями лица. «Свадебные генералы», одним словом. К слову сказать, того же Дракса в Британии забыли (или – «забыли»?!) снабдить… письменными полномочиями на ведение переговоров. От такого расклада наш Ворошилов, попросту говоря, опупел! Их, конечно, подтвердили, но аж 21 августа 1939 года, когда уже… Впрочем, не будем забегать вперед.

Для сравнения, со стороны СССР  переговоры вели Народный комиссар обороны маршал  Ворошилов,  начальник  Генерального  штаба  Красной  Армии   генерал Шапошников,  главнокомандующие  военно-морским  флотом  и  военно-воздушными силами.

И еще одна крайне красноречивая деталь  - в  июле того же года англичане  делегировали   в  Варшаву  для  переговоров  с  польским  генштабом   начальника генерального штаба Великобритании генерала Эдмунда Айронсайда, а   вот на  «важнейшие» переговоры в Москву отправили, по международным меркам, кого попало. Да и не торопились они на эти переговоры. Ох, как не торопились… Англо-французская миссия по какой-то странной причине отправилась в Москву не самолетом (день пути), а пароходом! Да еще и таким тихоходным (грузо-пассажирским, чтоб вы понимали!), что отплыв в Ленинград  5  августа,    в  Москву «миссия»  прибыла только 11-го.

Вторым «камнем преткновения» переговоров были, так сказать, «разные языки», на которых их пытались вести высокие договаривающиеся стороны. Англичане и французы всячески финтили, выкручивались, категорически не желая переводить разговор в площадь конкретики. Суровый же луганский мужик Ворошилов требовал от потенциальных союзников вполне конкретной информации о том, каковы будут размеры, методы и формы военной помощи  в случае войны. Молотов, обращаясь к членам делегаций,  стоял на тех же позициях: «Очень  важно увидеть, сколько дивизий сможет выделить каждая сторона для общего дела и где эти  дивизии  будут  размещены». Ну, в конце-то концов надо же было понимать, о чем вообще договариваться!?

Надо сказать, что французы, и, в первую очередь – англичане, похоже, вообще не видели особого смысла в переговорах по совершенно идиотской причине. Они, понимаете ли, не воспринимали Красную Армию всерьез! (Позднее  именно подобное заблуждение крепко «аукнется» Гитлеру, но пока на эти «грабли» наступали потенциальные союзники СССР.)  

В значительной мере обусловлено это было тем, что ответственные за информирование своих правительств по данному вопросу военные дипломаты гнали в сообщениях на Родину откровенную дурь. Особо отметились в этом деле два, прости Господи, клоуна – Файрбрейс и Хэллауэлл. Соответственно – военный и военно-воздушный атташе  Великобритании в СССР. Эти «гении» весной 1939 года строчили в Лондондепеши. В которых утверждали, что «…хотя Красная  Армия  и ВВС способны достаточно хорошо обороняться, вести  серьезные  наступательные действия они не могут…» Файрбрейс при этом налегал еще и на то, что «Красная Армия сильно ослаблена сталинскими «чистками» командного состава». Право слово, непонятно – то ли наши военные уж слишком переусердствовали с сохранением военной тайны (этим можно было бы и показать кое-что настоящее!), или дипломаты вместо выполнения прямых своих обязанностей шлялись по девкам, а донесения лепили, используя геббельсовские агитки. 

Третьим спорным моментом было требование СССР о том, чтобы политический договор о взаимопомощи и соответствующее военное соглашение вступили в действие ОДНОВРЕМЕННО. «Союзники» стояли на своем – сперва политика, а уж потом военные аспекты. Мол, главное – звонкие декларации. Пусть и пустые (без военной составляющей). СССР этот цирк не устраивал совершенно. Что толку языками попусту молоть? Или – военный союз (в соответствующей политической «обертке») – или нечего и огород городить. 

17 июня англичане, поломавшись, сделали, как они считали, «жест доброй воли» - ладно уж, пусть военные договариваются, но подписывать все равно будем сначала политическую часть. И с нашей, аглицкой формулировкой «косвенной агрессии», кстати!

Досконально неизвестно, куда именно послал выходцев с туманного Альбиона совершенно уже взбеленившийся от их тупого упрямства Молотов, но, думаю, что очень далеко. За Гибралтар… Советский министр иностранных дел однозначно высказался о бесполезности и беспочвенности дальнейших переговоров при таком подходе к делу. 

Всполошились, надо сказать, французы. Есть серьезные основания полагать, что вызвано это было некими знаниями, которыми Париж в отличие от Лондона обладал – касательно крайне упорных попыток Германии расстроит все предприятие и сыграть свою партию. На англичан нажали, и те со скрипом согласились на немедленные переговоры о военном союзе. Правда, нашей трактовки «косвенной агрессии» так и не приняли.

Они и дальше продолжали делать все, чтобы переговоры не шли «слишком быстро». Впоследствии вскрылись некоторые обстоятельства, позволяющие говорить о том, что Великобритания изначально не собиралась ничего подписывать, заключать какие-либо союзы СССР. Как вам, к примеру, такая вот «оговорочка» прибывший в Москву для переговоров с Молотовым сэра Стрэнга, писавшего в свой Форин офис следующее: «Это просто невероятно, что  мы  вынуждены  разговаривать  о  военных  тайнах  с  Советским правительством, даже не  будучи  уверенными  в  том,  станет  ли  оно  нашим союзником!» Сэр истерит, как гимназистка не на пустом месте! Вот что пишет в Лондон в те же примерно дни никто иной, как посол Великобритании в СССР Сидс:  «Я  не  могу  смотреть  с  оптимизмом  на переговоры и не верю, что они быстро завершатся, но если их начать,  сейчас, то это будет неплохой встряской для стран оси и стимулом для  наших  друзей. Но  переговоры  можно  затягивать  и,  таким  образом,  пережить   несколько тревожных  месяцев… »

Вот что им было нужно – «пережить несколько тревожных месяцев»! Поводить за нос СССР, не дать договорится с Германией, и, в конечном счете, столкнуть их лбами! Британии нужна была война гитлеровского «Рейха» и СССР, а на интересы Польши, Чехословакии или какой-то Бельгии им было начхать совершенно. Те. впрочем, сами были хороши, но об этом достаточно будет сказано в третьей части публикации…

Политические переговоры окончательно зашли в тупик 2 августа 1939 года. Можно что угодно говорить о «команде» Сталина, подобно либеральным «историкам», обожающим «гнать» на них такое, что на голову не натянешь, но дураками и доверчивыми наивняшками эти товарищи точно не были.  Молотов намертво встал на позиции: никакой политической болтовни без реального прогресса в военном аспекте. Тут нарком был непреклонен. 

Англичане же и французы продолжали «тянуть резину». Совершенно ясно, что таким способом они рассчитывали «придержать» Гитлера от начала Польской кампании. Они хотели не предотвратить Вторую мировую войну, а только лишь сразу направить ее в нужное им «русло»!

На чем основывалась их безмерная самоуверенность – с учетом того, что французская и английская разведка просто не могли не знать об отчаянных шагах, предпринимаемых Берлином для сближения с Москвой, -  мне решительно непонятно! Да и военные приготовления Вермахта, в конце лета уже вовсю группировавшегося для атаки на Польшу скрыть тоже было невозможно. Так в чем же было дело?! Позволю себе сделать  предположение…

Говоря о событиях тех дней, нельзя обойти  кардинально важный вопрос: «Могло ли случиться так, что между собой летом 1939 года договорились бы не Германия и СССР, а, допустим, Германия, Великобритания и Франция?» А почему, собственно, и нет?!  В политике, как известно, нет постоянных друзей и врагов – есть лишь постоянные интересы. В чем заключались интересы ведущих государств мира в том роковом для человечества году? 

Германия категорически не могла вести  активные боевые действия на два фронта одновременно – что вполне доказали последующие события Второй мировой войны. Гитлеру жизненно необходимо было обезопасить для себя – пусть и на какое-то краткое время – либо Запад либо Восток. В принципе бесноватого фюрера вполне устраивал любой вариант – особенно если учесть то, что «кинуть» впоследствии он намеревался и тех и других, установив мировое господство. 

В Великобритании и Франции даже самые горячие сторонники «политики умиротворения» в отношении нацистов, начинали понимать ЧЕМ эта политика в конечном итоге обернется для Европы. Попытавшись вскормить в лице «Третьего Рейха» цепного пса, которого впоследствии можно будет натравить на Советский Союз, они получили совершенно неуправляемого и смертельно опасного для них же самих монстра.  Ситуация вполне соответствовала восточной поговорке: «Запустить в дом тигра, чтобы выгнать оттуда волка»… Англия и Франция начали усиленно вооружаться. Во Франции в полную силу вступил закон об двухлетней обязательной воинской повинности. Премьер-министр Великобритании лорд Чемберлен во всеуслышание заявило том, что «в случае, когда независимость Польши окажется под угрозой, правительство Англии намерено всеми находящимися в его распоряжении средствами гарантировать эту независимость».

 Но имелись ли  среди высших эшелонов англо-французского политикума те, кто готовы были пойти на прямой союз с гитлеровской Германией ради того, чтобы целиком и полностью направить ее военную и геополитическую экспансию на Восток? Уверен, что да. Косвенными подтверждениями этого служат как события Мюнхенского сговора, так и описанные выше «серьезность» и «основательность» со стороны Англии и Франции в отношениях к военно-политическим переговорам с СССР.  В истории остались и другие свидетельства того, что англо-германский сговор в 1939 году был вполне реален. О них мы расскажем в следующей публикации…

Для Советского Союза главной целью было избежать войны против всей  капиталистической Европы одновременно. «Такого не могло бы быть!» - скажете  вы? Еще как  могло – достаточно вспомнить события Гражданской войны, сопровождавшейся интервенцией на территорию  тогда еще Советской России едва ли не всех ее соседей. Ту же Украину, кстати, в это время, рвали на куски и немцы и австрияки, и поляки и румыны, и даже французы с греками… Англичане от души «отметились» на Руссом Севере, предпочитая, впрочем, загребать жар чужими руками, вооружая и экипируя некоторые белогвардейские части (генерал Деникин). А чехословаки на Дальнем Востоке? Мало кровушки пролили? Действовать против СССР, пусть даже и не объединяясь формально. Все «высокоцивилизованные европейцы» умели прекрасно.

 В 1939 году тем событиям не миновало еще и двадцати лет. Такой войны  -  со всей Европой, СССР, кончено же, не пережил бы. Время необходимо было выиграть любой ценой. Не то, что каждый год – каждый месяц, неделя были необходимы для перевооружения армии и флота, обучения их личного состава, ввода в строй важнейших стратегических объектов. Речь шла не о политических симпатиях или антипатиях, а о существовании, выживании целого государства и всех населявших его народов.

На неумолимых часах истории стрелки все ближе подходили к отметке «война». Истекало лето 1939 года…

Продолжение следует

Александр Неукропный специально для Planet Today