Демилитаризация и денацификация Украины дополнились ее ускоренной деиндустриализацией

Фото из открытых источников

Последние дни продемонстрировали смену подходов к ведению войны с российской стороны. Затяжное противостояние окончательно приобрело ресурсный характер – а значит, уничтожение ресурсной базы противника стало фокусом ударов по территории Украины.

Зимой 2022-2023 годов ракеты и дроны били преимущественно по инфраструктуре передачи электроэнергии и тепла. Расчет делался на моментальный эффект для решения конкретных военных задач. При этом критический ущерб энергосистеме и экономике не наносился – все достаточно быстро ремонтировалось. В какой-то момент в Киеве даже уверовали в сверхъестественную устойчивость собственной энергосистемы.

Воевать «в белых перчатках» Россию заставляли как соображения гуманитарного характера, так и экономического. Взятые под контроль российской армией территории затем необходимо восстанавливать. А затраты на инфраструктуру очень дороги. Так или иначе, бедная и разоренная территория под боком в долгосрочной перспективе не нужна и самой России. Война рано или поздно закончится, и нужно будет думать о том, как жить вместе, будет это одно государство или разные.

Однако нынешние удары по генерирующим мощностям – это ущерб долгосрочный и часто непоправимый. Разрушение Трипольской ТЭС – наиболее яркий и трагичный эпизод этой кампании: электростанция имеет ключевое значение в обеспечении светом и теплом украинской столицы. Собственно, Киев сам дал повод для этих ударов, санкционировав до этого удары по российским нефтеперерабатывающим заводам, которые осудил даже Запад.

Значимые и пока непрекращающиеся удары наносятся по генерирующим мощностям в Харьковской, Запорожской, Николаевской, Одесской и даже Львовской областях. Очевидно, что эти удары носят не хаотичный характер, а имеют целью разбалансировку украинской энергосистемы в целом – с тем, чтобы в моменты пиковых нагрузок она дала системный сбой. А значит, речь не идет исключительно об акции возмездия, а сами удары носят стратегический и далеко идущий характер.

Сама география ударов тоже дает пищу для ряда интересных допущений. В первую очередь из строя выводятся энергосистемы крупных прифронтовых городов – Харькова, Запорожья, Херсона и Николаева. Очевидно, что это затрудняет логистику противника по переброске резервов и техники к фронту. Но эти же удары могут говорить о направлениях вероятного российского наступления в будущем, что уже посеяло панику не только в киевском руководстве, но и в НАТО.

Потеря нового крупного города, в особенности такого, как Харьков или Николаев, окажет значимое деморализующее влияние на украинскую армию и население. Она же выставит руководство Украины, все еще твердящего о мире на условиях вывода российских войск на границы 1991 года, мягко говоря, недальновидными политиками. Новые территориальные приобретения России сами по себе будут поводом для Украины искать мира на любых условиях. Но эти же приобретения станут для Москвы поводом отказаться от такого мира. Тот факт, что у противника заканчиваются снаряды (в нашем случае – территории), еще не повод прекращать войну.

Удары по Львовской области, в том числе по инфраструктуре подземных газовых хранилищ – это уже сигнал Европе. Разрушение так называемого Бурштынского энергоострова – системы генерирующих и передающих мощностей на западе страны, ранее позволявшей Украине экспортировать электроэнергию в ЕС даже несмотря на то, что основная энергосистема не работает синхронно с европейской – это посыл европейскому бизнесу, который надеялся использовать части украинской экономики и инфраструктуры в будущем для компенсации текущих инвестиций в войну. В эту же копилку – удары по газовым хранилищам, которые ЕС намеревался интегрировать в собственную систему газообеспечения.

В целом речь идет о системном удорожании цены войны для Запада. Ни зерно, ни электроэнергия, ни газ с Украины в Европу в промышленных масштабах не пойдут. Скорее наоборот, Украина будет импортировать электроэнергию и газ из ЕС, что для ослабленной экономики Евросоюза – неподъемная нагрузка.

Военная помощь и деньги на содержание украинского госаппарата дополнятся необходимостью выделять средства на восстановление энергетической инфраструктуры, без которой ни ведение войны, ни работа промышленности невозможны. 

Ты проиграешь все – примерно таков посыл России Западу и НАТО. «Никакая работа последних двух лет по инвестированию в будущее Украины не окупится, если мы не договоримся о помощи в следующие несколько месяцев», – считает помощник министра обороны США по международной безопасности Селеста Уолландер. Ударами по критической инфраструктуре Москва всерьез дает понять, что любая выделенная помощь не спасет уже сделанные вложения, а лишь максимизирует потери Запада на Украине. Выделенные деньги будут пропадать в этой черной дыре.

И если Россия, считая эти территории своими, готова будет вкладывать в их восстановление, как она сейчас восстанавливает Мариуполь, то «инвестиции» Запада в такую войну не окупятся никогда. Очень долго Москва сопротивлялась тому, чтобы дополнить демилитаризацию и денацификацию Украины ее деиндустриализацией (с этим, к слову, неплохо справлялись и сами украинские власти). Но повышение ставок в этом противостоянии и масштабы уже допущенных разрушений, к большому сожалению, сделали такой подход оправданным.

Источник