Вернемся в 16 век: зимний погром Ливонии

Русско-татарский смерч прошёлся по землям Дерптского епископства, задел владения собственно Ордена и рижского архиепископа. Ливонцы не смогли противопоставить русским ничего равнозначного.

Зимний поход 1558 года

Сбор рати состоялся поздней осенью 1557 года. Иван Грозный отправил в Новгород воевод во главе с князем М. Глинским и Д. Юрьевым, войска собрали в Новгороде и Пскове, а также направили отряды бывшего казанского царя Шигалея (Шах-Али), двух татарских царевичей Кайбулы и Тохтамыша с мордвой и черемисами (марийцы), казаков и даже черкасов. То есть армия была внушительная. Сами ливонцы оценивали численность русской армии в 20 – 33 тыс. человек. Согласно же русским разрядам, войско, собравшееся в поход против ливонцев из Пскова, состояла из пяти полков – Большого, Передового, Правой и Левой рук, Сторожевого под начало 10 воевод. Войска шли налегке, без тяжелой артиллерии, только с легкими пушками. Задерживаться для осады крепостей не собирались. Стоит помнить, что главные силы русской армии в это время, как и основное внимание Москвы было обращено на «Поле» (Крым). Ливонию хотели только наказать, а не вести полномасштабную войну. Поэтому в основном использовали пограничные с Ливонией силы Новгорода и Пскова и легкую татарскую конницу.

Основной задачей похода было наказать ливонцев за непонятливость. Б. Рюссов, автор «Ливонской хроники», писал: «Московит (Иван Васильевич. – Автор.) начал эту войну не с намерением покорить города, крепости или земли ливонцев; он хотел только доказать им, что он не шутит, и хотел заставить их сдержать обещание, и запретил также своему военному начальнику осаждать какую-либо крепость». Князь А. М. Курбский (первый воевода Сторожевого полка) также прямо указывал на то, что он и его воины получили приказ «не градов и мест добывати, но землю их воевати». Таким образом, Иван Грозный решал сразу две задачи: 1) масштабная военная демонстрация должна была наказать и вразумить Орден, сделать его более сговорчивым; 2) дети боярские и татарские войска получали прекрасную возможность захватить различное добро и пленников (в то время это была обычная военная практика – войска «кормились» с местности, где шла война).

В результате русско-татарский смерч прошёлся по землям Дерптского епископства, задел владения собственно ордена и рижского архиепископа. Войска не брали городов и замков, не осаждали крепости, только жгли и грабили посады и окрестные селения, разоряли округу. За время двухнедельного рейда было и сожжено и разграблено около 4 тыс. дворов, сел и мыз. Ливонские власти не смогли противопоставить русским ничего равнозначного. Несмотря на угрозу войны Ливонская конфедерация не смогла быстро собрать войска, способные противостоять русским. Небольшие ливонские отряды прятались за стенами крепостей и замков, не решаясь вступить в бой, в лучшем случае нападали на отдельные мелкие русские и татарские отряды, а затем спешно прятались в своих укреплениях.

Перейдя русско-ливонскую границу под Псковом 22 января 1558 года, царское войско разделилось. Главные силы с князем Глинским и татарским царем Шах-Али двинулись на Дерпт на северо-запад, обходя Чудское озеро. Часть войск была отряжена на запад и юго-запад. Этой ратью командовали князья В. Барбашин, Ю. Репнин и Д. Адашев. В эту легкую рать входили татары, черкасы, казаки, некоторое число детей боярских и стрельцы, которые должны были поддержать конницу, если противник попытается контратаковать. При этом стрельцы были посажены на конь, чтобы не отставать от кавалерии. Действия легкой рати, в основном конной, были весьма эффективными. Подвергнув опустошению владение Ордена и рижского архиепископа, они приковали к себе внимание магистра и архиепископа, не дав им возможности оказать помощь Дерпту, куда пришёлся главный удар. За 10 дней легкая рать Барбашина, Репнина и Адашева опустошила местность «подле Литовскои рубеж, вдоль на полтораста верст, а поперек на сто верст. Действия русско-татарской конницы были стремительными. Суровая зима не помешала погрому ливонских владений. Завершив свою разрушительную деятельность в этом районе, конница повернула на север и соединилась с главными силами под Дерптом-Юрьевым.

Собравшись в единое войско под Юрьевым, русские полки три дня беспощадно опустошали округу, затем переправились через Эмбах и двинулась далее на север. Держа главные силы в кулаке, на случай вражеского контрудара, Глинский, Юрьев, Шах-Али медленно двигались огненным валом на север. Как писал летописец, воеводы «воину послали по Ризской дороге и по Колыванской и воевали до Риги за пятьдесят верст, а до Колывани за тридцать». Рассылаемые же воеводами небольшие летучие отряды громили все окрестности. Один такой отряд был направлен под Лаис – около 4 тыс. человек (около 1 тыс. стрельцов под началом голов Т. Тетерина, Г. Кафтырева, 500 – 600 детей боярских и до 3 тыс. татар, мордвы, черкас). 5 февраля 1558 года «головы под город пришли, - писал летописец, - а посад пожгли и побили многих людей, убили болши трех тысяч, а поимали множеству полону и жеребцов и всякие рухледи» (добро). Не стоит обвинять русско-татарские войска в чрезмерной жестокости и кровожадности, так велись войны в то время, и «просвещенные европейцы» действовали не лучше, а бывало, что ещё более жестоко. В современном мире дела обстоят не лучше, к примеру, в Сирии и Ираке противоборствующие стороны не раз были отмечены в массовых убийствах, мародерстве и даже продаже людей в рабство.

В середине февраля 1558 года русское войско пересекло границу южнее Нарвы и благополучно вернулось в свои пределы. Потери были минимальными, добыча огромной. Таким образом, зимний поход завершился полным успехом. «Неразумные» немцы поспешили дать согласие заплатить дань. Уже 1 марта магистр Фюрстенберг попросил принять ливонское посольство. 13 марта в Вольмаре открылся ливонский ландтаг. Главный вопрос, который обсуждали съехавшиеся на него депутаты от Ордена и городов, заключался в том, что делать в этой ситуации. Магистр ратовал за войну с Московией, говоря, что только после успешных боевых действий можно рассчитывать на удовлетворительный мир. Но рижские, дерптские и ревельские депутаты не разделяли воинственных настроений магистра. Зажиточные бюргеры указывали на пример шведского короля Густава Васы, который был разбит русскими, хотя и был сильнее Ливонии. Война обойдётся Ливонии слишком дорого, лучше откупиться от Москвы, поторговавшись о размере дани. В конце концов депутаты решили, что можно выплатить России 60 тыс. талеров и отправить для переговоров новое посольство. Процесс принятия ландтагом этого решения был ускорен новым русским рейдом. 19 марта русский отряд под началом князя Г. Темкина-Ростовского в районе Изборска, Вышгорода и Красного городка перешел границу и в течение четырех дней опустошал владения Ордена и рижского архиепископа.

Нарвское дело

Однако пока в ландтаге немцы судили и рядили, пока собирали деньги на выплату юрьевской дани, пока готовили посольство, ситуация изменилась. Нарвский гарнизон обстрелял Ивангородскую крепость, чем нарушил договор о перемирии.

Заложенный датчанами в XIII веке и проданный ими спустя сто лет Ливонскому ордену, город и замок Нарва были стратегическим форпостом на границе сперва на с Новгородской землей, а потом и Русским государством. Нарва контролировала водный маршрут по реке Нарове, недалеко от места впадения которой в Финский залив и находился город. Эта крепость закрывала путь на Ревель и Дерпт. Поэтому в нескольких сотнях метров от неё стояла русская крепость Ивангород, возведенная Иваном III. Враждебная политика Ливонии привела к тому, что в апреле 1557 года царь и Боярская дума приняли решение построить ниже Ивангорода, у моря город и пристань для ведения торговли. Летом работы завершили. Опыт быстрого возведения крепостей и городов у русских был большой. Так, руководил постройкой новой крепости и пристани дьяк Иван Выродков – тот самый, который ранее возводил Свияжск для взятия Казани. В новую гавань стали приходить шведские, германские, голландские и др. суда.

Во время зимнего похода основной русской армии князь Д. Шестунов с силами гарнизона Ивангорода нарвские места «повоевал и повыжег». В ответ нарвский фогт фон Шнелленберг приказал обстрелять ивангородский посад. После этого нарвский бургомистр запросил помощи из Ревеля. С пушками и порохом прибыл небольшой отряд аркебузиров. Ивангородские воеводы - князь Г. Куракин, И. Бутурлин и П. Заболоцкий, помня, что между Москвой и магистром идут переговоры, запросили мнение правительства, что им делать в этой ситуации. В Ивангород направили артиллерийского специалиста, участника походов на Казань, дьяка Шестака Воронина. С собой дьяк привез царскую грамоту с разрешением отвечать немцам «изо всего наряду» (артиллерии).

Русские войска возвели на подступах к Нарве батареи и стали обстреливать ливонскую крепость. 17 марта нарвитяне попросили перемирия. Ивангородские воеводы согласились на две недели прервать обстрел. Местные ливонские власти решили использовать это время для укрепления обороны. Нарвский бургомистр и ратманы (члены городского магистрата) заваливали Ревель просьбами о присылке пороха и орудий. Также Ревель решил направить на помощь Нарве 2 сотни всадников и 3 десятка кнехтов (солдат), так как силы самого Нарвского фогства были невелики – в случае войны оно должно было выставить всего 150 всадников.

В результате пока магистр и ландтаг спорили и решали, что делать, ситуация вокруг Нравы обострилась. Терпение Ивана Грозного иссякало. В ответ на очередную воеводскую грамоту, что из Нарвы ведут огонь и «роздор делают», приказал воеводам «стреляти изо всего наряду по Ругодиву» (древнерусское название Нарвы). Воеводы в начале апреля возобновили обстрел вражеской крепости. «И стреляли неделю изо всего наряду, - писал летописец, - ис прямого бою из верхнево каменные ядры и вогнеными, и нужу им учинили великую и людей побили многых». Город, по сообщениям ливонцев, был буквально завален русскими снарядами. Нарвитяне запаниковали и сообщали магистру, что русские денно и нощно бомбардируют город из всевозможных орудий (некоторые ядра весили до 20 кг). Также русские войска блокировали город с моря, постоянно совершали вылазки на левый берег Наровы, опустошая окрестности. Это привело к недостатку провианта и фуража. Кроме того, городская казна была пуста и нечем было платить солдатам. Чтобы не оставить город без защиты, пришлось конфисковать товары в городских складах, и обложить всех торговцев и домовладельцев дополнительным налогом, чтобы изыскать средства для уплаты солдатам.

Помощи всё не было и не было, поэтому нарвские городские власти 9 апреля выслали делегацию и сообщили русским воеводам, что не отвечают за действия Шнелленберга, и что готовы перейти в русское подданство. Жившим посредством торговли нарвским бюргерам, к тому же не получившим сильной помощи от других ливонских городов и магистра, не улыбалось перспектива быть полностью разоренными или даже убитыми. Поэтому они решили перейти в подданство Ивану Грозному. Тут же было достигнуто соглашение о новом перемирии, нарвитяне дали заложников «в заклад».

Пока нарвские послы с бургомистром Крумхаузеном добирались до Москвы, Иван Васильевич, получив известие о том, что ругодивцы готовы признать его власть, отправил в Ивангород подкрепление – воевод Алексея Басманова и Даниила Адашева (брат А. Адашева). Кроме того, в Ивангород из Гдова перевели воеводу А. Бутурлина и из Неровского города – И. Замыцкой. Воеводам предписали занять Нарву. Войск у них было немного – вместе с ивангородацами не больше 2 – 2,5 тыс. человек. Нарва имела небольшой гарнизон (в начале мая 150 ливонцев и 300 кнехтов-наемников), но была сильной крепостью. Кроме того, было очевидно, что магистр вряд ли будет безучастным наблюдателем, пока русские осаждают и берут Нарву.

Таким образом, в Москве по-прежнему не придавали конфликту с Ливонией большого значения. Зимний поход показал крайнюю военную слабость Ордена, а дальнейшие переговоры – политическую рыхлость даже перед военной угрозой. Но русское правительство решило не торопиться и взять только Нарву, которая сама просилась в подданство. Поэтому для занятия Нарвы было выделено небольшое войско.

Прибыв на место, Басманов и Адашев сначала попыталась связать с нарвцами, но немцы, оправившись от бомбардировки, «солгали», сказав русским воеводам, что они якобы не посылали своих послов русскому царю с тем, чтобы «от маистра отстати». Очевидно, в Нарве, после отъезда посольства с бургомистром, победила антирусская партия и горожане снова попросили помощи у магистра. Басманов немедленно блокировал все сообщения Нарвы с внешним миром и выслал сторожи (разведку). Предусмотрительность воеводы была не лишней. Фюрстенберг прислал подкрепления - феллинский комтур Кеттлер собрал отряд из 800 воинов (включая 500 всадников). Ливонцы подошли к Нарве 20 апреля и разбили лагерь в 4 милях от города.

Источник