Ближневосточный конфликт сделал цены на нефть абсолютно непредсказуемыми

Фото из открытых источников

Большой, но управляемый конфликт на Ближнем Востоке может быть выгоден России. Но это как риск потерять управление на скорости 200 км/ч – большая война может сделать несостоятельными любые экономические и геополитические прогнозы в принципе.

Нефтяные цены пустились в пляс с началом конфликта между Израилем и палестинским движением ХАМАС. С 7 октября, когда произошла масштабная атака на Израиль, цены успели взлететь на 6-7%, к отметке 93 доллара за баррель сорта Brent. Но затем они столь же стремительно откатились назад после того, как Тель-Авив заявил о переносе сроков наземной операции в секторе Газа. Для нефтяного рынка – эталонному с точки зрения количества продавцов и покупателей – такие качели, напоминающие спекулятивный рынок криптовалют, зачастую не свойственны. Сами по себе они свидетельствуют о хрупкости мировой экономики, находящейся в состоянии тотальной неопределенности.

С одной стороны, риски масштабирования конфликта на Ближнем Востоке многократно возросли. Аудиторская компания Ernst & Young сообщила о возможности роста цен на нефть до 150 долл. за баррель в случае, если в конфликт будут вовлечены Иран и США. А риски выхода конфликта за пределы региона сейчас отнюдь не нулевые. Более того, известна даже логика развития конфликта на начальном этапе.

Наземная операция Израиля в Газе может повлечь вступление в конфликт ливанской «Хезболлы». Опираясь на заявление сенатора-республиканца Линдси Грэма, который представляет американских ястребов, активность «Хезболлы» вызовет удары США по нефтяным и нефтеперерабатывающим мощностям Ирана. И вот вам уже 150 долл. за баррель, прогнозируемые Ernst & Young. Далее прогнозировать конфликт уже не представляется возможным, так как количество вовлеченных в него игроков, включая Турцию, Россию, Египет, Саудовскую Аравию и страны ЕС, просто не позволяет моделировать ситуацию хоть со сколько-нибудь внятной точностью. Какой в этом случае будет цена нефти и будет ли она вообще иметь хоть какое-то значение, тоже неясно.

Но, с другой стороны, и быстрый откат нефтяных цен к уровням ниже 90 долл. за баррель, и среднесрочные прогнозы спроса на нее говорят о разнонаправленных тенденциях на нефтяном рынке с точки зрения фундаментальных факторов, не берущих в расчет такие эксцессы, как, например, перекрытие Ормузского пролива. Американский инвестбанк Goldman Sachs прогнозирует дефицит на рынке нефти до конца 2024 года. В четвертом квартале 2023 года он может достичь 1,1 млн баррелей в сутки, а в 2024 году сохранится на уровне 0,8 млн баррелей в сутки. При этом банк дает максимально широкий диапазон движения нефтяных цен на ближайший год – от 80 до 105 долл. за баррель, что также говорит о царящей на рынке высочайшей неопределенности.

Вопросов, на которые нет ответов, море. Каких глубин достигнет рецессия в Евросоюзе? Как скоро начнется рецессия в США и начнется ли она в принципе в обозримом будущем? Каким будет экономический рост Китая и как скоро на китайской экономике отразятся значимые структурные перекосы и огромный долг? Как скажутся на геополитической стабильности выборы в США, России и ряде других государств в 2024 году? И, наконец, не станет ли конфликт на Ближнем Востоке удобным поводом слить нарастающие экономические проблемы мира в воронку большой войны?

Даже краткосрочный скачок нефтяных цен до 150 долл. может дорого обойтись миру. Особенность нефти как товара заключается в том, что изменение ее стоимости быстро отражается на изменении цен почти на все товары через транспортную составляющую. Рост издержек влечет за собой раскрутку инфляционной спирали и рост долговой нагрузки. И в какой-то момент с масштабом проблем не справится уже никакая ключевая ставка и никакие количественные смягчения. Фондовые рынки рухнут, а доллар, как последнее убежище вышедших из акций инвесторов, наоборот, укрепится. Крепкий доллар снизит стоимость американских заимствований, но ударит по конкурентоспособности экспорта. Вслед за нефтяным начнет лихорадить почти все рынки и финансовые системы крупных и не очень государств.

С точки зрения России такое развитие событий тоже трудно назвать желательным. С одной стороны, резкий рост доходов от экспорта нефти и газа поможет решить проблемы с дефицитом бюджета и укрепит рубль. Но все это в краткосрочной перспективе. В какой-то момент возникнут проблемы со сбытом энергоресурсов, спрос на которые не смогут поддерживать на должном уровне ослабшие экономики ЕС, Китая, Индии, США и других стран. Проблема экспортных доходов вернется в еще большем масштабе, масштабная инфраструктурная стройка, сопровождающая поворот на Восток, испытает дефицит ресурсов. Иными словами, возникнет ситуация, при которой плохо станет всем, но плохо по-разному и на разных промежутках времени.

Но вернемся к негативному сценарию разрастания ближневосточного конфликта с риском быстрого выхода нефтяных цен за отметку 100 долл. за баррель. «Выключение» Ирана из нефтяного бизнеса (как мечтает Линдси Грэм), а вместе с ним и Катара, который поставляет через Ормузский пролив до 20% всего товарного сжиженного газа в мире, спровоцирует экономический пожар такого масштаба, который без крупнейших игроков нефтяного и газового рынков – России и Саудовской Аравии – будет уже не потушить. Именно они смогут залить возникший пожар дополнительными объемами нефти (по крайне мере в масштабах добровольных сокращений, которые действуют до сих пор).

Россия, которая к тому же обладает монополией на Северный морской путь, может предоставить миру альтернативный маршрут поставок в случае неприятностей в районе Ормузского пролива или Суэцкого канала – если война докатится до Египта. И тогда не очень понятно, как долго в данных обстоятельствах продержится пресловутый потолок цен на российскую нефть, да и в целом попытки стран Запада поддерживать санкционный режим в отношении России.

В этом смысле – как бы цинично это ни звучало – большой, но управляемый конфликт на Ближнем Востоке может быть выгоден России. Но это как риск потерять управление на скорости 200 км/ч – большая война может сделать несостоятельными любые экономические и геополитические прогнозы в принципе.

Источник