Le Figaro (Франция): Франция - в первых рядах чужой войны

Сейчас, когда Франция, судя по всему, готовится к ударам по Сирии в ответ на предполагаемую химическую атаку, французский военный эксперт Каролин Галактерос призывает проявить больше независимости. По ее словам, Франция не должна пускаться в авантюры в рамках новой коалиции. 

Судя по всему, все сказано, и над Парижем сгущается воинственная атмосфера — после того как молодой саудовский принц недавно покинул нашу столицу, а президент вошел в тесный контакт с американским коллегой. Франция может в сотрудничестве в США в любой момент провести новые удары по силам сирийского режима в ответ на новую химическую атаку, «весьма вероятным» виновником которой (еще до проведения следствия) с ходу назвали силы чудовищного тирана Асада, получающего поддержку от ужасных российского и иранского режимов.

Нужно действовать быстро, проявить жесткость и непреклонность! Это же наш «нравственный долг»! Все это мы уже проходили. Морализаторская риторика о спасении невинных мирных жителей совершенно не изменилась за семь лет войны и дестабилизации Сирии. Верх цинизма в международных отношениях, который мы бессовестно практикуем на протяжении десятилетий. В это же самое время в Йемене продолжается война. Но ее не замечают. Там мирное население, видимо, не существует, не считается.

Как бы то ни было, некоторые кадры войны и страданий людей в результате разгульного варварства все же сильнее воздействуют на вялую совесть европейцев, которые отвыкли от насилия и переполнены ощущением того, что знают и творят Добро. Ну да ладно. В любом случае, против кого нужно действовать? Кого наказать? Режим «зверя Асада», как назвал его Трамп? Иран? Россию? Серьезно? А что если эта черная троица, которую вот уже не первый месяц делают главной целью мировой народной виндикты, на самом деле представляет собой всего лишь обманку, ложную цель для нашего избирательного негодования, позволяющего не задумываться о нашей собственной непоследовательности?

Никто не задается вопросом о том, почему новая химическая атака произошла именно сейчас, когда сирийское правительство берет под контроль Восточную Гуту и завершает освобождение территории от групп мятежников, которые обратились в бегство и больше чем когда-либо готовы продать свои услуги в надежде выжить и приобрести влияние? Ни у кого не возникает и тени сомнения, когда министр иностранных дел России говорит о том, что наблюдатели Красного полумесяца побывали на месте событий, но не обнаружили никаких следов атаки? Сергей Лавров лжет Совбезу ООН или же Москва не контролирует все, что происходит в военном плане на месте событий? Быть может, отряды сирийской армии могут действовать по собственному усмотрению или же были кем-то «завербованы»? Кому выгодно преступление? Это древний, но очень важный вопрос, задавать который сегодня почему-то стало неприлично.

Зачем России было бы допускать такую атаку, раз она (пусть некоторым это и не по душе) стремится к миру куда больше нашей «международной коалиции», ведет прагматичную работу и оказалась за последние семь лет единственной, кому удалось добиться результатов, которые явно идут вразрез с интересами наших стран и наших региональных союзников?

Судя по всему, у нас также забыли о другом основополагающем элементе конфликта: несчастных жителях Гуты, а также последних участков сирийской территории, которые все еще находятся в руках мятежников, то есть джихадистов и боевиков «Исламского государства» (запрещенная в России террористическая организация — прим. ред.). Они становятся человеческими щитами и, возможно, приносятся в жертву «демократами» из «Аль-Каиды» (запрещенная в России террористическая организация — прим. ред.) и прочих движений, чтобы вовлечь Запад в открытую войну с Москвой и Тегераном.

Дело в том, что если поднять глаза и взглянуть на ситуацию в целом, можно заметить, что последние события в Сирии вписываются в глобальный стратегический контекст, который вызывает немалые опасения насчет Европы и в первую очередь Франции. Она рискует оказаться в первых рядах чужой для нее войны и должна будет расплачиваться за нее. Кроме того, это надолго положит конец планам президента на то, чтобы стать политическим и нравственным лидером Европейского союза. Кстати говоря, наши немецкие и итальянские друзья проявляют меньше циничного идеализма и больше прагматизма. Они делают осторожные шаги, чтобы в этой болезненной фазе упрочить свои позиции в Бейруте и Дамаске, а затем пожать плоды нашей радикальной изоляции, когда придет время восстановления Сирии.

Ниточка такая толстая, а клубок так плавно раскручивается на протяжении вот уже нескольких месяцев, что мы больше не замечаем его. Мы наказываем Россию. Наказываем за то, что она — Россия. За то, что ей удалось вернуться на мировую арену. За то, что она стремится к миру в Сирии и пытается найти для этого политическое решение в Астане или Сочи. За то, что она спасла Дамаск и его демонизируемый всеми режим от обещанного раздела страны, который натолкнулся на сопротивление народа и сирийского правительства (все это также подорвало планы по усилению религиозной окраски социально-политического противостояния, которому способствует Запад, не осознавая его опасности для западных и в первую очередь европейских обществ).

Сирийское правительство одержало военную победу в войне в Сирии. Военную, но не политическую. Эта победа ценой жестокой войны (все войны жестоки, а удары с воздуха «точечные» только по названию) совершенно неприемлема для нас, потому что принуждает нас к миру, которого не хочет никто… кроме Москвы. Ох уж эта Москва! Наглец Путин был слишком хорошо переизбран, а теперь посмеивается над нами со своим Чемпионатом мира по футболу, благодаря которому миллионы людей увидят другое, не вызывающее страх лицо России.

Помимо Москвы взгляды устремлены на Тегеран. Израиль, который сейчас переживает период идиллии с главным мировым центром салафизма, Саудовской Аравией (она очень кстати решила обновить свой имидж), не может смириться с подъемом Ирана в регионе, тем более что социальный, культурный, технологический и торговый уровень этой страны бросает тень гораздо дальше страхов насчет стратегического (дис)баланса и ядерного оружия.

Иначе говоря, мы вот-вот окажемся в большой ловушке, которая разворачивается сразу на нескольких уровнях, так как видим наше существование лишь в том, чтобы броситься за первой же брошенной костью. В такой перспективе дело Скрипаля может быть всего лишь своеобразной «надстройкой». Оно ознаменовало политическую и оборонную консолидацию Европы вокруг Лондона и — в первую очередь — под знаменами НАТО. Потому что главная цель именно в этом: поставить по стойке «смирно» европейцев, которые после избрания Дональда Трампа и Брексита начали мечтать о независимости Европы в политике и обороне… Страшная угроза для американского лидерства на континенте, которую, по счастью для США, уравновешивают филиппики нескольких новых европейцев, которые выступают против сглаживания их идентичности и отвергают все проекты коллективной автономии в сфере безопасности. Министр обороны США Джеймс Мэттис высказался предельно четко: европейцы должны выделять 2% ВВП на оборону, чтобы покупать американское оружие и оставаться на орбите НАТО, так как альянс, разумеется, является естественной и необходимой основой безопасности Европы. Приказ получен!

Таким образом, НАТО явно берет нас в свои руки, однако мы не осознаем это, потому что нам рассказывают сказки о необходимости безусловной (то есть, черно-белой) солидарности перед лицом «наступления России» ради раскола Европы (как будто мы еще маленькие и не можем устроить его самостоятельно) и контроля над Ближним Востоком. В этом, вероятно, заключался смысл дела Скрипаля и недавних воинственных заявлений по Сирии. Нынешний поворот Ангелы Меркель по проекту «Северный поток — 2» лишь усиливает эту поляризацию. Москву всеми силами подталкивают к ужесточению позиции, то есть к самоизоляции. Для этого в ход идут санкции, непонятные отравления шпионов посреди Лондона и недавнее решение Германии, что может лишь сделать жестче российские позиции по Сирии и обеспечить усиление напряженности, поскольку у Кремля не остается иного выбора, кроме как делать ставку на катарский маршрут, который проходит через Сирию. Опасный англосаксонский маневр, истинная суть которого, судя по всему, сокрыта от глаз Парижа и Берлина.

Нужно признать, что Америка Обамы осталась в прошлом. Америка Трампа и окружающих его теперь неоконсерваторов всех мастей кардинально изменила позиции. Да, президент США говорил о намерении уйти из Сирии, только вот он отметил, что может изменить мнение, если Саудовская Аравия оплатит стоимость пребывания американских войск! Все предельно прозрачно. Именно в этом, кстати, и заключалась суть первого заграничного визита Трампа в Эр-Рияд весной прошлого года: предоставить гарантии союзнику (их старый договор по факту потерял силу в свете новообретенной энергетической независимости США) в обмен на 400 миллиардов долларов контрактов для американской экономики. Кромке того, пока он разочаровывал своих генералов и обманывал весь мир словами об уходе из Сирии, параллельно с этим он укреплял широкую американскую зону влияния к востоку от Евфрата вместе с арабо-курдскими «Сирийскими демократическими силами».

В рамках масштабного процесса реполяризации мира Вашингтон намеревается в любом случае сохранить за собой роль главного якоря Запада на фоне его сомнений по поводу Китая, который формирует свой «контрмир» в собственном темпе и с помощью конфликтов низкой интенсивности по всем направлениям. Горячечная Америка идет ва-банк, чтобы изменить курс международного порядка, контроль над которым она потеряла, но хочет вернуть любой ценой. Она стремится к столкновению, чтобы вновь утвердить свое старшинство по отношению к Москве, Тегерану и Пекину, главной цели ее угроз. Но эта борьба идет вразрез с движением мира. Под воздействием постмодернистского синдрома близорукости и технологического высокомерия мы забываем о длительности жизни.

Дело в том, что нынешние события, как и многие другие происшествия, указывают на одно очень опасное явление: подмену действительности даже не искаженным ее отражением, а совершенно иной действительностью, возврат соблазна превентивной войны без суда и следствия. Чрезвычайно серьезный вопрос для самой сути международной политики. Мы и вправду предпочитаем красивую картинку — действительности, фейки — анализу, сенсации — рассудительности?

Чего же мы тогда хотим? Все вскоре прояснится. Если мы действительно хотим спасти Сирию, нам ни в коем случае не стоит присоединяться к коалиции, которая будет действовать вне мандата ООН и нести ответственность за войну, чьей первой жертвой является сирийский народ. Главный вопрос звучит следующим образом: что вообще Париж здесь забыл? Как это часто бывает, мы ошиблись с врагом, союзниками и позицией. Со всем, чем только можно. Так, может, нам пора проявить отвагу, смелость и независимость? Это подтвердило бы обоснованность нашего места в Совбезе ООН, на которое все более открыто претендует Германия. Задумаемся хотя бы о том, где здесь наш национальный интерес (а он не сводится к оружейным контрактам), и какие причины подталкивают нас к поддержке темы борьбы Добра со Злом и превентивной войны?

Сегодня Франция оказалась загнанной в угол, как в Сирии, так и по другим вопросам. У нее появилась нежданная возможность проявить осторожность и рассудительность, стать голосом мира, показать свою независимость. Наше влияние в регионе слабо как никогда. Если мы хотим, чтобы с нами вновь стали считаться, нам нужно взглянуть правде в глаза и признать, что с 2011 года «мы все делали неправильно». Никогда не бывает слишком поздно, и наш президент еще может сделать выбор в пользу того, чтобы по-настоящему проявить себя с точки зрения истории и народов.

Война с Ираном и Россией — не наша война. Она ни в коей мере не отвечает стратегическим интересам Франции и Европы. Мы уже наивно поддержали уходящих из ЕС британцев в деле Скрипаля, сделав это из принципа и не получив никаких доказательств. В чем смысл этой эскалации?

В этой новой игре у Франции появилась нежданная возможность заставить всех считаться с собой больше, чем это позволяют ее с демографический и даже экономический вес. Для этого необходимо проявить независимость и последовательность. Противостоящий цинизму реализм должен как никогда стать щитом и мечом нашей новой международной позиции. Он говорит не об абстрактном правосудии, а о справедливости и дальновидности. У Франции нет права на недобросовестную интерпретацию фактов, и она совершенно не заинтересована в этом. Ей необходимо проявить ясность ума и как можно быстрее показать всем народам и властям Ближнего Востока, что ее не получится легко отстранить и подчинить себе.

Источник