Почему постсоветское пространство так тревожит освобождение Киева

Российские партнеры на постсоветском пространстве – государства, которые обеспечивают свое экономическое развитие за счет доступа на российский рынок, социальную стабильность за счет миграционных потоков в РФ, а также политическую стабильность за счет российского щита в виде ОДКБ – пока не сильно спешат открыто солидаризироваться с Москвой в ее действиях на Украине. Нет заявлений о признании независимость ЛНР и ДНР или направлении помощи освобожденным территориям Херсонской и Запорожской областей.

Причин для такой осторожной позиции называют множество. Одни эксперты считают, что постсоветские страны боятся попасть под каток американских санкций. Это Индию американцы побоятся тронуть (из-за ее размеров и из-за нужды Вашингтона в поддержании хороших отношений с Нью-Дели для сдерживания Китая), а в отношении того же Казахстана или Киргизии никаких сдерживающих факторов у них нет. И в этом случае осторожность постсоветских стран частично оправданна – ведь им нужно как-то жить. Экономические потери от санкций им не компенсируют. Точнее, их вынуждена будет компенсировать Россия, поскольку экономический кризис (с волнениями и беженцами) у своих границ России не нужен.

Другие эксперты полагают, что это доказательство антироссийской линии руководства вроде как дружественных стран. Однако есть и третья версия соседского поведения – самая, пожалуй, неприятная. Санкции можно компенсировать, элиты можно перевоспитать или купить – однако со страхом перед сильной Россией все гораздо сложнее. Многие наши соседи считают усиление России угрозой для себя – и это предсказуемо с точки зрения системы международных отношений. Теория баланса угроз говорит, что государства балансируют не силу, а угрозы, а угрозы оценивают по потенциалу, географической близости, предполагаемым намерениям. С этой точки зрения, наши соседи могут считать Россию угрозой просто по ее потенциалу.

Победив киевский режим (и, соответственно, западные режимы с их политикой давления), вернув себе как минимум часть бывших украинских территорий, Россия станет на порядок более сильным государством, чем сейчас. И не только потому, что она прирастет промышленным и сельскохозяйственным потенциалом, а также миллионами русского населения – украинская спецоперация добавит России решимости справляться с угрозами.

А, значит, у ряда наших ближайших соседей, привыкших слишком много от России брать и слишком мало отдавать (а вдобавок и стараться вычищать свою территорию отпророссийских организаций) усилятся опасения, что в случае чего к ним будет применен жесткий подход. Да, ни одна из этих стран (в том числе и те, кто сейчас придумывает свою «многовековую историю государственности» через призму противостояния «российскому колониализму) еще не вступил на украинский путь превращения в антироссию – однако угрозы оценивают по потенциалу.

Вопрос в том, как бороться с подобными страхами? Можно, конечно, объяснить соседям, что Москва настроена на диалог и добрососедские отношения с теми государствами, которые не занимаются русофобией. Однако проблема в том, что в странах постсоветского пространства часто идет борьба с российским культурным влиянием и исторической памятью. Просто потому, что «российскость» этих территорий не дает возможность навязывать населению различные национальные мифы. Ну и потому, что русский язык (язык межнационального, культурного и научного общения) объективно вытесняет из общественного пространства национальные языки. Поэтому постсоветские страны и не могут остановить «русофобию», поскольку это будет означать отказ от курса на строительство национальных государств.

Можно доказывать, что постсоветскому пространству нужна сильная Россия. Что только сильная Россия может защитить эти страны от внешней интервенции (что сейчас более всего актуально для Армении и Таджикистана). Что только сильная Россия может защитить власти этих стран от свержения (как это было в Казахстане). Что только сильная Россия может предотвратить использование Западом этих стран как пространства нестабильности для ослабления соседних с ним держав – Китая, Ирана и той же России. Однако, к сожалению, местные элиты не всегда готовы думать такими долгосрочными, стратегическими категориями. Для них куда важнее краткосрочные моменты – в частности, невозможность дальнейшего сосуществования с Москвой по принципу «Россия дает нам ресурсы потому, что мы такие красивые» после окончания украинской спецоперации.

И этим моментом, безусловно, будет пользоваться Запад, который попытается компенсировать свое поражение на Украине за счет стимулирования дополнительной русофобии на постсоветском пространстве. А значит Россия должна готовиться противостоять этим попыткам, используя культурные, экономические, образовательные и другие стратегии для отрезвления постсоветских элит.

Источник